В 1990-2000 годах я активно сотрудничал с областной газетой «Правда Севера» и, по сути, был её внештатным сотрудником. Газета помимо 1-3 больших (на всю полосу) статей в месяц на историко-краеведческую тему регулярно публиковала мои материалы иного содержания, например, заметки в еженедельной странице «Мир мнений», которую редактировала Светлана Павловна Меньшикова. Летом 2007 года она попросила для «оживления» страницы нарисовать несколько карикатур. Художник из меня никудышный, о чём я ей и сказал. «Ничего, как получится, лишь бы на злобу дня», — ответила она. Что ж, решил попробовать. И первые две карикатуры были сразу опубликованы. А вот третья...

Тему для неё подсказала скандал, последовавший за вбросом в июле 2007-го в интернет видеокомпромата, на котором человек, похожий на тогдашнего губернатора, брал пинцетом якобы взятку. Поэтому пинцет и оказался «главным героем» мной спешно принесённого в редакцию рисунка:

Объясняя причину отказа в публикации, Светлана Павловна сказала: «Мы с Александром Ивановичем посмотрели, посмеялись, но увы и ах...» Понять решение Александра Ивановича Сахарова, главного редактора газеты, можно было легко — зачем подливать масла в огонь скандала. И портить тем самым отношения с областной администрацией. Тем более что тогда (как при Александре Ивановиче, так и при предыдущем редакторе — Валентине Александровиче Клевцове) критических публикаций в газете по отношению к областным и городским властям было и так предостаточно. И газета тогда была действительно независимой, если что и её ограничивало, то это только здравая самоцензура.

Вскоре после этого случая Александр Иванович предложил мне стать штатным сотрудником редакции. Уже во второй раз. Причину, почему я не согласился, сообщу после того, как расскажу, что помешало мне оказаться в штате редакции первый раз.

А произошло это в начале 2003 года, когда Валентин Александрович Клевцов, редактировавший четверговую «толстушку», рекомендовал Сахарову принять меня в штат. Александр Иванович, обозначив круг моих будущих обязанностей и сказав, что одновременно я могу продолжить работать по историко-краеведческой тематике, добавил: "Ухожу на три недели в отпуск, а вас примерно через неделю пригласят...»

Прошла неделя, вторая, третья... Звонок не последовал. И только когда я принёс Валентину Александровичу очередную статью для «толстушки», он разъяснил ситуацию. Оказалось, что своё несогласие высказала значительная часть сотрудников редакции, не большинство, а, повторяю, значительная. Нет, они не были против меня как личности, а против того, что бы в редакции появился ещё один «человек Сахарова» и тем самым перевес бы в его пользу увеличился.

Для того, чтобы объяснить сложившуюся в редакции тогда ситуацию, процитирую найденную в интернете крайне обтекаемую формулировку: «Часть коллектива ушла из редакции, так как её мнения шли в разрез с мнениями редактора, и организовала свою газету...»

Процитированное, конечно, следует расшифровать. В начале 2003 года редакции поступило предложение перейти под крыло известного олигарха российского масштаба, который был заинтересован в наличии в области своего печатного рупора. «Правда Севера» тогда была популярным изданием с весьма солидным тиражом, то есть была лакомым кусочком, с помощью которого можно было создать информационное обоснование для захвата жирных кусков — ещё действовавших тогда в области предприятий.

Александр Иванович и поддержавшее его большинство коллектива редакции, понимая, что тогда им придётся работать под диктовку, сказали: «Нет!» Иначе думало меньшинство, которому были обещаны баснословные зарплаты и гонорары. Но предпринятая им попытка захватить власть и сместить Сахарова не удалась. Поэтому началась итальянская забастовка — на работу ходили, но для газеты не писали. Я в те дни часто посещал редакцию и не раз виде мрачного Александра Ивановича, видел, как сказывается на его здоровье затянувшийся конфликт. Конечно, ему было не до меня. И о его предложении я, понятно, не напоминал.

В середине лета конфликт разрешился — часть сотрудников во главе с замредактора уволилась и воссоздала на деньги олигарха газету «Северный комсомолец». Забегая по времени вперёд, замечу, что удовольствие от «лежания" под олигархом продолжалось недолго — через несколько месяцев он их кинул — прекратил финансирование.

В августе того же 2003-го, сразу же после развязки конфликта, новое предложение, причём крайне неожиданное и от которого невозможно было отказаться. Утром — звонок, просьба побыстрее зайти. Прихожу. Александр Иванович: «У нас в отпуск ушёл корректор, некем заменить...» — «Но я же по образованию технарь», — попытался уклониться я. — «Валентин Александрович сказал, что вы пишите грамотно, пожалуйста...»

Представляете: утром даже не мог предположить, что через пару часов буду сидеть за корректорским столом и править материалы, написанные штатными сотрудниками или набранные компьютерными наборщицами. А листы «толстушки» приносили один за другим... Да, под рукой были словари, справочники и энциклопедии. Но всё равно я чувствовал себя человеком, умеющим плавать лишь по-собачьи, но тем не менее брошенным в море...

Помогло лишь то обстоятельство, что ранее я уже правил пробные листы со своими материалами, которые внимательно вычитывал. Так как наборщицы, перенося текст из машинописного варианта в компьютерный, часто делали промахи. Поэтому грамматические и орфографические ошибки замечал без труда. Труднее было с новоязом — много появлялось новых слов, которых отсутствовали в словарях. Например, слово «дерби», которым стали называть не только конные соревнования, как ранее, а футбольные поединки. Или определённые затруднения у меня вызвали ошибки автора статьи при склонении по падежам названия тайваньской столицы — Тайбэя (например, познакомиться с Тайбэем), куда на соревнования ездили архангельские тхэквондисты.

Это сейчас можно зайти в интернет и мгновенно уточнить правильность написания слов, значения терминов и прочее. Тогда же этой возможности не было и приходилось использовать привычные средства коммуникации. Например, читаю текст сотрудника редакции, а там: «преподаватель ПГУ Фельд» и, как говорится, нутром чувствую, что фамилия написана неправильно. А уточнить негде. Спрашиваю автора — он затрудняется — мол, не помню. Звоню в отдел кадров университета, где, на счастье и несмотря на отпускное время, мне ответили: «Перезвоните через пять минут, найдём личное дело и скажем...» А время поджимает — номер пора сдавать в типографию. Вновь звоню — наконец ответили: «Фельдт».

Поверьте: если серьёзно относиться к делу, то ответственность чувствуешь огромную — как-никак ставишь на каждым листе свою подпись. А читатель, заплативший за газету деньги, вправе требовать, что бы в ней не было ошибок и ляпов. Что же касается реакции человека, увидевшего свою искажённую фамилию, догадаться, думаю, нетрудно... Поэтому я считал дни до выхода штатного корректора из отпуска и в наступивший долгожданный день с облегчением передал обязанности...

Теперь о повторном приглашении в 2007 году. Мне Александром Ивановичем было предложено стать вторым сотрудником, редактирующем «Мир мнений» — газетный разворот (две страницы), где публиковались письма и отклики читателей. Как я понял, с целью набраться опыта и со временем заменить Светлану Павловну при уходе её на пенсию. От этого предложения я, конечно, был не в восторге - получалось, что буду, как говорится, висеть над душой, подсиживать Светлану Павловну. Но категорически отказываться не стал и сказал, что без оформления попробую неделю поработать. И сделал правильно — два редактора на одну страницу — это, мягко сказать, проблематично. Поэтому через неделю сказал Александру Ивановичу, что якобы у меня не получается. Но главный редактор был умным человеком и поэтому я уверен, что догадался об истинной причине отказа. И дальнейшие наши взаимоотношения нисколько не ухудшились.

Впрочем, если бы я и принял предложение, то долго бы в редакции не задержался, а вылетел бы как пробка, как и большинство других сотрудников. Дело в том, что вскоре Кремль прислал порулить нашей областью Михальчука. Расставляя привезённых с собой людей, новый губернатор определил в редакцию газеты своего смотрящего. Александр Иванович, конечно, был удалён из редакции. И началась медленная деградация газеты, продолжившаяся при последующих губернаторах. «Мир мнений», понятно, был закрыт — видимо, для властей мнения жителей стали совершенно безразличны. Пропали со страниц газеты и далеко не всегда приятные властям корреспонденции из райнов области, авторами которых были Александр Антипин (Мезень) и Владимир Фокин (Верхняя Тойма). Сейчас не буду давать оценку нынешней «Правде Севера», так как любой, взяв в библиотеке подшивку газеты времён редакторства Клевцова или Сахарова, может сравнить с её последними номерами. Сравнить по подаче материала, вёрстке, многообразию и полярности мнений, по мастерству авторов и по многому другому, чем отличается действительно независимое издание от властями приручённого.

В заключение возвращаясь к неопубликованной карикатуре, скажу, что если бы она и появилась на странице газеты, то вряд ли у редакции возникли очень серьёзные проблемы. Потому что первые три губернатора — Павел Балакшин, Анатолий Ефремов и Николай Киселёв — относились к критике спокойно. Хотя, конечно, она была им неприятна. Но терпели, так как они были нашенскими, и поэтому терпимо относились к критике земляков. (Причём действительно нашенскими — например, я с Анатолием Ефремовым учился на одном факультете АЛТИ). Затем к власти пришли поочерёдно приезжие назначенцы-временщики, которым независимая пресса стала абсолютно не нужна, и даже наоборот. А про их нежелание ознакомиться с мнениями жителей области я уже говорил...

И ещё. Своими воспоминаниями об общении с другими Журналистами и Редакторами (именно с большой буквы), подобных которым сейчас не осталось и не предвидится, — Валентином Александровичем Клевцовым, Николаем Николаевичем Кочуровым и Юрием Ивановичем Бадьиным — поделюсь другой раз...

Предыдущий пост - Вспоминая угробленный комбинат