С этим фотоснимком, заимствованным из газеты «Северный комсомолец» за 1936 год, я знакомил 2 июня:

Напоминая, что на нём запечатлён перекрёсток улицы Маяковского (ранее Пионерской/Английской) и Широкого переулка (до 1914-го - Бременской улицы), скажу, что меня озадачивал следующий факт: получается, что до постройки в самом конце 1930-х здания 44-й школы на этом участке улицы Маяковского (между Широким переулком и улицей Левачева/Никольским) было незастроенное пространство, превращённое в небольшой сквер с клумбой и скульптурой. Озадачивал, так как это фактически центр Соломбалы, издавна плотно застроенный. Об этом свидетельствует фрагмент плана Соломбалы 1831 года, на котором цифрами 1 и 2 помечены дома, стоявшие тогда на месте разбитого век спустя сквера:

Ответ на вопрос, что случилось с этими домами 1831 года или другими, возведёнными на их месте несколько позднее, я нашёл на днях, когда в подшивке газеты «Архангельск» за 1913 года прочитал заметку об очередном соломбальском пожаре:

Около 2 час. ночи на 1-е мая в Соломбале произошел большой пожар, которым уничтожены два деревянных дома Терехова на углу Бременской и Английской улиц и деревянный же дом братьев Аренсон - по Английской улице, со всеми надворными постройками, а у Аренсон и с лесными материалами. В угловом доме Терехова, кроме того, помещались бакалейно-хлебная торговля и товарные кладовые.

Первой на пожар быстро прибыла команда третьей части. Несмотря на это, угловой дом Терехова был наполовину в огне и охвачен с двух сторон. Прибыла скоро и часть дружинников соломбальского отделения вольно-пожарного общества, но пожарным с их миниатюрными и старыми противопожарными инструментами не удалось сбить силы огня, и он перешел на соседние постройки, угрожая дальнейшим распространением. Не помогла и ручная пожарная машина братьев Аренсон, хотя она первоначально и оказала значительную помощь.

Почти одновременно с командой 3 части двинулись на пожар вызванные по электрической сигнализации пожарные команды 2 части и резерва, но, доехав до Кузнечевского моста, принуждены были остановиться, так как мост не достроен и только лишь накануне по нему установилось пешеходное сообщение, для езды же путь по мосту был загражден.

По приказанию брандмейстера Е.Ю. Тымовского, пожарная команда 2 части была отпущена обратно, а команда резерва на руках перетащила через мост и доставила к месту пожара ручную пожарную машину, рукава и часть пожарных инструментов.

Затем было получено разрешение переправить через мост и остальной пожарный резерв. Вместе с этим обозом переправился и пожарный ход с инструментами вольно-пожарного общества и члены городского отделения дружины.

С прибытием этих подкреплений дальнейшее распространение огня было приостановлено, но на спасение пылающих зданий уже не было никакой надежды. Не помогли и прибывшие пароходы: «Кузнечиха» и «Лебедин», которые подавали на пожар массу воды. Тем не менее с помощью их сила огня была быстро сломлена и непосредственная опасность соседним строениям миновала.

Очень трудно пришлось в начале пожара зданию городского приходского училища, стоявшему всего в 2-3 саженях от пожарища; затем дому Хозяинова, дому, занятому квартирой директора маяков, и другим, находящимся на противоположной стороне улицы, хотя дома эти обильно поливались водой. От жара загорелись столбы с телефонными проводами; провода были испорчены, но повреждения эти были исправлены вчера же утром. Столбы придется заменить заново.

К 5 часам утра огонь был окончательно локализован и вольно-пожарные дружины отпущены, а с 9 часов утра стали разъезжаться другие пожарные части. Команда 3 части заливала водой дымившиеся еще долго обломки.

Следует сказать, что на пожаре на редкость хорошо был организован подвоз воды, которая доставлялась почти бесперебойно.

Пароходы акционерного общества легкого речного пароходства, правда, не работали - но только лишь потому, то один пароход был командирован к заводу Ульсена для откачивания затонувшего павозка, принадлежащего обществу, а два другие - грузились в Маймаксе дровами.

Убыток от пожара равен полной стоимости сгоревших строений и лесного товара. Сгорел также товар Терехова, и часть мебели обитателей сгоревших домов сгорела. Как предполагают, всех убытков до 20000 рублей. О причине пожара производится дознание.

По обыкновению, на пожаре собралось много зевак, которые, когда понадобилась помощь, чтобы качать воду и заменить уставших пожарных, от этого уклонились. Впрочем первоначально качали воду даже интеллигентные женщины, но это не послужило примером для мужчин.

По обыкновению же, на пожаре, несмотря на присутствие брандмейстера, было больше распорядителей, чем работников, мешавших распоряжениям брандмейстера и работ пожарных, и вызывавших даже пожелания чинам полиции не вмешиваться не в свое дело.

Через пару дне после появления данной публикации в газете была напечатана ещё одна посвящённая этому же пожару заметка:

Страшное бедствие терпит теперь, благодаря пожару дома Терехова, жившая вверху в этом доме семья, состоящая из 3-х человек: конторщика завода «Экономия» Д.А. Верюжского, его матери-старушки и сестры. Они проснулись очень поздно, когда огненная стихия бушевала уже во всю, и комнаты стали наполнятся дымом. Верюжские не только не могли что-либо захватить с собою, хотя бы из одежды, но босые, в одном белье, задыхаясь от дыма, со страшными усилиями едва-едва могли вырваться на свет божий. Проснись они на несколько минут позже, и гибель их была бы неминуема. Имущества у Верюжских сгорело, по их заявлению, на 1½ тысячи рублей; застрахована оно нигде не было. Положение семьи критическое.

Содержание этих двух газетных публикаций позволяет сделать вывод: на месте сгоревших 1 мая 1913 года домов Аренсонов и Терехова (то есть на пожарище) в начале 1930-х был разбит сквер, но в конце того же десятилетия там была построена 44-я школа.

Предыдущий пост - 7 литров водки и 0,00015 врача

Следующий пост - Царское облобызание