В марте текущего года на сайте ИА Беломорканал было размещено сообщение под названием В Архангельске ветер сорвал покров с «Обелиска Севера». Там конь не валялся. В нём, в частности, говорилось: «По крайней мере, совсем не видно, что реставрационные работы подходят к концу, и что там вообще кто-то и что-то делает...»

Иным по тональности и содержанию было сообщение, помещённое на том же сайте спустя два месяца: Возобновилась реставрация памятника монументального искусства «Обелиск Севера». На эти цели из областного бюджета выделено порядка 17 млн рублей... Далее в нём говорилось, что реставрационные работы завершатся в ноябре. И тогда, видимо, «Обелиск Севера» предстанет перед архангелогородцами в виде, близком к первозданному.

Что же касается первозданного вида, то он в далёком 1930-м году вызвал полемику, которая началась со статьи Н. Клинова, опубликованной в «Социалистическом Севере» — издававшемся в Архангельске литературно-художественном и общественно-политическом журнале (№ 3-4 за 1931 г.). Соответствующе озаглавив свое выступление — «Тревога на изофронте», критик, в частности, писал:

Возьмем хотя бы «гордость» нашу — «Обелиск Севера» в Архангельске. В результате того, что постройку поручили бездарному кустарю, художнику-самозванцу Давыдову, памятник даже поставлен не на место, не в центре площади. Материал для памятника подобран безобразно. Темно-серый в основном. Памятник установлен на сомнительно белом фундаменте с розовой, как заплата, скульптурой на постаменте и черными в рамках погребальными досками...

Далее Н. Клинов раскритиковал главное скульптурное изображение монумента:

Центральная фигура — помор — в стиле средневекового варяга. Он торжественно опирается после жаркого побоища на оленя, гордо попирающего останки трактора, повергнутого в прах. Помор, по милости автора, с топором в руке и изображает собой лесоруба. Олень особый, алтуховский. Рога у него лосевые, с лепешками, но на олений лад. В барельефе постамента все олени с такими же рогами. Кроме того, посадка голов у барельефных оленей неестественная. Это не олени, а какие-то собаки с рогами. Скульптору Алтухову, автору обелиска, очевидно, не было известно, что в нормальном положении северный олень не задирает голову кверху, а держит ее почти параллельно со спиною...

Затем критик прошёлся по первым двум барельефам:

Человеческие фигуры на барельефах комичны и все безделья ради, сложа руки, позируют неопытному фотолюбителю для своих семейных альбомов. Лесозаготовки — особенные, вроде оленей. На них представлен не экспортный сосновый лес, а еловый, имеющий второсортное значение, среди которого, ко всеобщему удивлению, маячит полевой колесный трактор с санями бревен. С моторной пилой трое. Один из них — за компанию.

Следующий барельеф, отражающий индустрию Ненецкой области, показывает архаические «красоты» ненецкого быта. Одинокая ненка, в стиле госторговских кукол, только с китайской физиономией, стоит истуканом, не зная, куда деваться и что делать..."

С еще большим сарказмом Н. Клинов описал остальные барельефы:

Третий барельеф, посвященный путине, вызывает неменьшее удивление. Вместо организованного государственного или колхозного лова тут на первом плане изображена обиженная природой фигура уродливого человека, с бесформенной, как тесто, рыбой в руках. Он шагает через препятствия, озираясь по сторонам, будто он не поймал, а украл поклажу!

На четвертом барельефе пародия на символизацию одного из китов экономики нашего края — молочное животноводство. Одинокая, щуплая середнячка с опухшей головой и весьма невыразительным лицом в одной руке держит пустое ведро, а другой безнадежно опирается на корову сомнительной породы. Выражение коровьей морды ничем не отличается от ее хозяйки. Зато вместо рогов у нее кокетливые утиные завитушки. В ногах — изнемогший теленок...

Последний барельеф — издевательство над лесозаводом. Около рыхлой рамы стоит не рабочий, а созерцающий свое безделие саботажник, а бревно, откуда-то сбоку заехавшее «по личной инициативе» без вершинной тележки, лезет из рамы куда-то в угол, как бы желая укрыться от стыда за невежество своего создателя...

Скорее всего, выше процитированное являлось крайней критической точкой зрения, к тому же, видимо, основанной на каких-то личных неприязненных отношениях с авторами обелиска. Поэтому, перефразируя известное выражение, можно сказать: Полемика об «Обелиске Севера» — этот случай, когда о вкусах спорят. И приходится лишь сожалеть, что автор процитированного критического выступления спрятался под псевдонимом, а значит, остался неизвестным как для читателей журнала в 1930-м году, так и для нас. А узнать его имя было бы интересно, чтобы выяснить: А какие шедевры он создал? И чем они лучше «Обелиска Севера»?..

Предыдущий пост - Театральные билеты 1840-х годов