ПИНЕЖСКИЙ "КОЛДУН"
В одном из прошлогодних выпусков "Вестей Поморья" (новостной программы архангельского телевидения) был показан телесюжет, как в мезенском селе Заозерье с помощью крестного хода изгоняли бесов. Причем, как на полном серьезе утверждалось в комментарии, сие мероприятие завершилось весьма успешно. В этой связи следует сказать, что аналогичные акции в нашем крае устраивались и в дореволюционные годы. Правда, далеко не всегда удачно. А порой вообще побеждала нечистая сила, точнее, тот, кого к ней причисляли.
Как свидетельствуют архивные документы, именно так - триумфом "беса" - завершилось подобное мероприятие 1 января 1863 года в деревне Труфаногорской Пинежского уезда. Посему местным властям пришлось обратиться в уездный суд, который завел дело под заголовком: "О колдовстве крестьянина Пинежского уезда Михайловской волости Данила Сергеева Житова". А начиналось оно доношением пинежского окружного начальника Львова, который, в частности, писал:
"До сведения моего дошло, что в Труфаногорской деревне появился человек, который обладает сверхъестественною силой и приколдовал к себе молодого крестьянина Чупакова. Это выразилось в том, что Чупаков ни на шаг не отставал от него, Житова: идет Житов, так идет и Чупаков, остановился он, так и тот остановится, устремив бессмысленный взгляд на Житова.
Местные крестьяне уговаривали Житова: "Отпусти бедного, сутки ничего не евшего Чупакова". Тот говорил, что не держит. А Чупаков стоял перед Житовым как вкопанный, никуда не оглядываясь и ни с кем не разговаривая, и при всех усилиях его не могли отвести.
Крестьяне привязали Житова к огороду и стали колотить, но, к удивлению, тот остался этим доволен, заверяя, что стал после этого чувствовать себя еще здоровее и что они били не его, а Чупакова. А Чупаков каждый удар по Житову воспринимал как удар по себе: сжавшись, вздрагивал и, наконец, упал.
Струсившие мужики отвязали Житова и отвели их в дом десятского, который от этого был ни жив ни мертв. Тем более, что Житов припугнул всех: "В отместку за побои изведу весь деревенский скот".
Посовещавшись, мужики решили, чтобы избавиться от Житова, преподнести ему выпивку и деньги. Затем послали за отцом и матерью Чупакова и предложили выкупить сына. Родители после неудачных попыток увести сына, сбегали за чаем, водкой и прочим. Но ни просьбы, ни угощения не подействовали на Житова.
На другой день - 1 января - пригласили священника Перемского прихода Иоанна Елизаровского, который, не осмелившись зайти в дом десятского, позвал крестьян на крестный ход. Дабы изгнать из деревни беса. Когда после обхода деревни процессия подошла к дому, из него в сопровождении Чупакова вышел Житов. По словам крестьян, направленный на Елизаровского взгляд Житова был настолько страшен и тяжел, что тот, окаменев, ничего и никому не говоря, развернулся и, расталкивая изумленный народ, пошел прочь. А крестьяне, побросав иконы и крест, в страхе разбежались.
Следующим утром Житов отпустил Чупакова, который будто бы переродился. Так как описанное бесовское явление может иметь пагубное влияние на местных крестьян, усомнившихся в священнике и вере, мною о задержании заподозренного в колдовстве Житова предписано волостному правлению".
Так сложилось, что вести следствие по делу о колдовстве поручили Павлу Платоновичу Чубинскому, выпускнику юридического факультета столичного университета, за свободомыслие высланному в 1862 году в Архангельскую губернию. Здесь в связи с отсутствием дипломированных специалистов его пригласили работать судебным следователем Пинежского уездного суда. Будучи широко образованным человеком, он скептически отнесся к формулировкам "колдовство" и "бесовское явление". Но спорить не стал. Однако и не спешил приступить к делу. Поэтому отрапортовал своему начальству: "Так как в настоящее время должен приступить к более важному следствию (о краже и взломе), то следствие по делу Житова оставляю до апреля 19 дня 1863 года".
Прибыл же Чубинский в деревню Труфаногорскую лишь 10 мая. Первым, конечно, был допрошен все еще находившийся под арестом 50-летний крестьянин деревни Бураковской Данила Житов. Все обвинения в колдовстве он отверг, хотя не отрицал большинства приведенных в доношении окружного начальника фактов.
А вот 21-летний крестьянин Ефим Чупаков показал следующее: "Я сидел у Афанасия Лукина, увидел прохожего, вышел на улицу и спросил: "Откуда ты, дедушка?" Он ответил: "Из дома и домой". И пал мне в ноги. Я, видя, что старший мне пал в ноги, тоже пал. Что было потом, не помню, потому что был без чувств. Когда же опомнился на другое утро, то попросил Житова: "Прости меня, дедушка". Он ответил: "Бог простит". И отпустил меня".
Что же касается письменных показаний священника Елизаровского, не пожелавшего встречаться с Чубинским, то он, умолчав о своем бегстве, высказал претензии не только к Житову, но и к прихожанам: "К глубокому прискорбию, жалкий наш народ действительно убежден в могучей силе (обладании демонами) этого выходца Житова и, право, готов лелеять означенного ханжу винцом и пивцом..."
Писал же он так, потому что был оскорблен поведением и так склонных к старообрядчеству прихожан, которые после случившегося за редким исключением забыли дорогу в церковь. Более того, стали почитать Житова, поверив в его сверхъестественную силу. Возмущал священника и тот факт, что арестант приобрел ореол мученика, в связи чем крестьяне ежедневно наведывались к нему с подношениями: деньгами, продуктами, спиртным.
Чубинский, имевший преставление о гипнозе и о людях, обладающими гипнотическим даром, отнес Житова к числу таковых. Поэтому 12 мая решил его освободить. Причем посоветовал, дабы не искушать судьбу, немедля покинуть Труфаногорскую и вернуться домой. Тот так и поступил.
На этом данная история могла бы и закончиться. Но вскоре в Архангельск поступил донос, посланный, думаю, легко догадаться, кем. В нем наряду с "выходцем и ханжой" Житовым, обвиненным в связях с нечистой силой, фигурировал и "поделом высланный малороссиянин" - украинец Чубинский. Причем ему вменялись в вину не только покровительство колдуну, но и "проистекающее из оного святотатство". А последнее обвинение было тогда крайне серьезным, так как осужденный за это преступление вполне мог кончить жизнь на каторжных работах в Сибири.
Конечно же, губернский прокурор оказался человеком несравнимо образованным по сравнению с автором доноса. Поэтому обвинение в святотатстве счел неубедительным. Тем не менее расследование дела было возобновлено, причем его перепоручили другому следователю. И результат не замедлил сказаться - Житова вновь арестовали.
Провел же он в тюрьмах - сначала Пинежской, затем губернской - целых три года. И все потому, что власти не знали, под какую статью подвести его поступок. Посему заседания уездного суда неоднократно откладывались. Затем следственные материалы передали в губернскую палату уголовного и гражданского суда, которая лишь 30 мая 1866 года в открытом заседании рассмотрела дело Житова.
Сознавая, что обвинительный приговор вызвал бы едкие замечания столичной либеральной прессы ("Средневековая инквизиция!") и еще более подорвал репутацию и так слывшего образцом необъективности архангельского правосудия, палата на этот раз решила быть милостивой. Поэтому, заслушав выступление стороны обвинения и показания Житова, вынесла вердикт: "Хотя произведенное по сему предмету следствие и обнаружило признаки колдовства и чародейства, но учитывая, что Житов в них не признался и что следствие не установило при использовании простоты и легковерности крестьян им корысти или иной выгоды, по силе 304 статьи не представляется оснований по настоящему делу подвергать Житова какой-либо ответственности".
Пинежского "колдуна", конечно же, освободили из-под стражи прямо в зале суда. Но как-либо компенсировать моральный ущерб за проведенные в тюрьмах годы, понятно, никто не собирался. Посему ему без копейки за душой пришлось возвращаться на родину - к пришедшему в упадок за время отсутствия хозяйству.
Что же касается Павла Чубинского (кстати, автора текста гимна Украины), то по возвращении из ссылки он в кругу друзей наверняка не раз с юмором вспоминал о странностях архангельского правосудия, о северном духовенстве и чиновниках всерьез и за казенные деньги боровшихся с бесами, колдовством и чародейством.
Михаил ЛОЩИЛОВ
Статья была опубликована в газете "Правда Севера"