На рубеже конца XIX - начала XX веков в русской деревне протекал медленный и болезненный переход от устоявшегося за многие века и, как казалось, незыблемого уклада крестьянской жизни к новой капиталистической форме хозяйствования. Этот процесс сопровождался разрушением крестьянской общины с присущим ей уравнительным по числу душ распределением земли.
Сначала аренда, зхатем покупка в частную собственность земли привели к её перераспределению. Это в свою очередь вызвало расслоение крестьянства на бедняков, на менее многочисленный слой середняков и на ещё меньшее число кулаков. Здесь стоит сказать, что термин "кулак" - это не нововведение советского времени. так называли богатого крестьянина, использовавшего наёмную рабочую силу ущё задолго до революции.
Не столь резко выраженным, на таким же необратимым был процесс расслоения у нас, на Севере. При этом подавляющее большинство крестьян Архангельской и Вологодской губерний оказалось в числе бедняков. Не в малой степени это было обусловлено неблагоприятными природно-климатическими условиями, непозволявшими даже в лучшие годы получать достаточный для пропитания урожай зерна. При минимально необходимой годовой норме в 18 пудов на человека в Сольвычегодском уезде собирали в среднем 7,4 пуда. У большинства крестьян хлеб кончался уже в феврале-марте.
Доля того, чтобы прикупить недостающий хлеб, надо было либо идти на заготовку леса или смолы, либо ехать в город на заработки, либо работать на богатого соседа. Но пророй даже этих заработков не хватало. Поэтому привычной для северных деревень была высокая смертность населения. Её количественные показатели документально отражены в сохранившихся до наших дней метрических книгах тех лет. Однако в графе о причине смерти вы не найдёте следующих записей: "умер от недоедания", "умер от истощения", "умер от голода".
Для священнослужителей, заполнявших метрические книги, сделать такую запись значило бы официально признать наличие голода. Этот проступок обязательно вызвал бы наказание - лишение духовного сана и, как следствие, потерю места службы. Поэтому приходилось идти на сделку с совестью и изобретать правдоподобные формулировки. О младенцах до года они записывали: "умер от слабого рождения". О детях до 15-16 лет: "умер от слабости". Об умерших от недоедания крестьянах в возрасте 50 лет и старше: "умер от старости", "умер от предела жизни". Причиной смерти крестьян среднего возраста признавалась какая-нибудь вызванная недоеданием болезнь. Особенно часто записывали: "умер от чахотки". С последней формулировкой священники не лукавили: от чахотки (туберкулёза), развитию которой как раз и способствует постоянное недоедание, умирало много крестьян.
Однако, несмотря на высокую смертность, численность крестьянского населения не сокращалась, а росла. Этот факт объясняется ещё более высоким уровнем рождаемости. Но рост сельского населения при практически неизменной площади обрабатываемой земли только осложнял положение бедняцких семей. В этой связи каждый год всё большее число крестьян отправлялось в города, пополняя собой пролетариат, условия работы и жизни которого при как минимум 12-часовом рабочем дне, низкой оплате труда, ночлеге в перполненных и хлодных заводских бараках также нельзя было считать терпимыми. Такие условия не могли не вызвать массовых забастовок и стачек, которые в обстановке всеобщего недовольства властями, вызванного поражением в ррусско-японской войне, многократно количественно увеличились, а затем переросли в вооружённые выступления. Так началась первая русская революция 1905-1907 годов.
В отличие от городов в сельской местности, в особенности на Севере, революционные выступления были слабее. Но они всё же были. Например, имели место в Шенкурском уезде. Весть о них дошла и до подвинских крестьян и получила там отклик.
В начале ноября 1906 года в направленное в министерство юстиции предсталении говорилось:
"16 октября 1906 года крестьяне Пучужского общества Афанасьевской волости Сольвычегодского уезда составили приговор о захвате земли у частных владельцев и о разделе ее поровну между собой... Приговоры эти крестьяне начинают приводить в исполнение и уже приступили к измерению земли..." (Центральный государственный исторический архив, ф. 1405, оп. 108, д. 6955).
30 ноября дополнительно сообщалось: "32,5 десятины земли разделены в общей сложности на 342 полосы..."
Власти, конечно, не потерпели совеволия крестьян. По данным Вологодского архива (ГАВО, ф. 180, оп. 3, д. 322), организаторы передела В. Баскаков, В. Анисимов, И. Сюхин, А. Кожевников, И. Житов, Г. Незговоров, В. Пирогов были отданы под особый надзор полиции, а Л. Егулемов, И. Кузнецов, М. Мальцев и Я. Шумков приговорены к тюремному заключению.
Но не только по вышеуказанной причине мог попасть тогда в тюрьму северный крестьянин. Поводов для этого у властей было предостаточно. Об одном из них, юридически формулируемом как "сопротивление властям", можно узнать из хранящихся в Архангельском областном архиве документов (ГААО, ф. 1187, оп.2, д. 198).
18 апреля 1908 года пристав 3-го стана Соколов сообщал в рапорте сольвычегодскому уездному полицейскому исправнику Цивилеву:
"1. В Корниловской волости 14 января 1908 года местный волостной старшина явился к крестьянину д. Нижней Воронки Никифору Кондратьеву Баскакову для описи и продажи имущества по решению волостного суда. Баскаков оскорблял старшину, не допуская его до описи, но вооруженного сопртивления не оказывал, а был лишь такой случай. Старшина, проходя к скотному двору, увидел на сеновале топор, который взял к себе из боязни, чтобы Баскаков не мог нанести им какого-либо насильственного действия, но последний, видя это, начал топор вырывать, по-видимому, для сопротивления. Когда это не удалось, то он лег у входа в скотский двор, не допуская туда старшину с понятыми. Так как другого входа не имелось и удаление Баскакова без повреждения его не представлялось возможным, то старшина, не произведя описи, удалился и составил об этом акт.
2. В Горковской волости 30 ноября 1907 года местный старшина явился с понятыми в дом крестьянина д. Пурышевской Андрея Федорова Маршина с целью продажи с торгов описанного имущества (одного теленка) по решению волостного суда. Но Маршин не допустил до имущества. При настойчивом требовании старшины как Маршин, так и его жена Анна и сын Егор, 15 лет, оскорбляли словами с прибавлением, что телку продавать не позволят. Жена и сын стали отталкивать в грудь. Сам же Маршин и его сын вооружены не были, а лишь жена имела в руках палку длиною около аршина, толщиною около полдюйма, которой замахивалась на старшину.
3. В Гавриловской волости 17 апреля 1907 год волостной старшина явился к крестьянину Василию Назарову Дунаеву для продажи описанной у него коровы. Желающих торговаться не оказалось. Тогда старшина намеревался увести у Дунаева корову. Не допуская этого, Дунаев взял в руки палку, а сноха Дунаева несколько раз толкнула старшину в грудь, но сам Дунаев и сноха, кроме угроз, никаких обидных действий не наносили. Старшиной об этом составлен акт и передан судебному следователю. За сим при содействии полицейского урядника старшина увел корову у Дунаева".
Чтобы объяснить суть этих конфликтных ситуаций, следует рассказать о системе организации власти в волостях. Она, как и прежде, формировалась на выборной основе, но если раньше крестьяне всеми правдами и неправдами улонялись от выборной повинности, то в упомянутые годы занимать должность, например, старшины оказалось делом хотя и столь же ответственным, но достаточно привлекательным. Ибо старшины стали получать приличное жалование, без их участия не обходилось перераспределение пашенных и сенкосных земель. Из посредников между крестьянами и государственной властью они превратились в её представителей. Естественно, что на должность старшины бедняк попасть не мог. При формально существовавшей выборности на волостных сходах при присутствии уездного чиновника по крестьянским делам и при его давлении на собравшихся в старшины всегда избирался заранее намеченный кандидат.
Понятно, что во всём зависивший от воли уездных властей старшина стремился строго выполнять свои обязанности и прежде всего обеспечивать своевременный сбор податей (налогов). Однако трудно было их собрать с тех, у кого их не денег. Поэтому иски на должников старшина подавал в волостной суд, членами которого за редчайшим исключением всегда являлись такие же, как и старшина, богатые крестьяне. То есть кулаки. Посему неудивительно, что суд принимал решение: "Имущество описать, продать с торгов, вырученные деньги перечислить в казну в зачет податей".
Заполучив решение, старшина тут же торопился его выполнить. Так как, если он успевал вовремя сдать подати, то вполне мог рассчитывать на поощрение, в том числе денежное.
Правда исполнить решение об описи было трудно, потому что какое имущество было у бедняков? - Кроме дома, только корова. Вот из-за неё-то, единственной кормилицы крестьянских детей, и разгорались страсти, описанные в посланном уездному исправнику, вышепроцитированном рапорте.
Ознакомившись с ним, исправник написал резолюцию: "Привлечь по статьям: 270-й - "Сопротивление властям" и 288-й - "Оскорбление властей". Эти статьи предусматривали наказание вплоть до тюремного. В ответе приставу исправник не без сожаления сетовал, что действия крестьян нельзя считать вооруженным сопротивлением. Вот если они пустили палку или лопату в ход, то можно было бы применить более строгую статью.
А о том, как задерживали виновных в сопротивлении властям, говорится в другом рапорте:
"В Вершинской волости 1 октября 1907 года помощник волостного старшины явился к крестьянину деревни Железовской Михаилу Макарову Мулеву для заарестования его, но Мулева дома не было. Он находился на охоте. Возвратившись домой, Мулев увидел помощника и двух десятских. Зная цель их прибытия, не допускал к себе означенных лиц, оскорбляя их словами. Помощник старшины с десятскими все-таки ружье и топор отняли..."
Самыми незащищёнными как в испытавших произвол властей, так и вообще во всех бедняцких семьях были дети. На заседании губернской земской управы, выяснявшем причины крайне низкой посещаемости церковно-приходских школ Сольвычегодского уезда, в одном из докладов говорилось: "Препятствием к посещению школ служит бедность населения. К примеру, в Ерогодском приходе от половины до двух третей детей вместо школы занимаются с целью пропитания ловлей рыбы в реке Двине... По данным священника Выйского прихода Гавриловской волости, зимой часть учащихся по бедности населения уходит с половины ноября просить милостыню..."
В заключение следует заметить, что приведённые выше факты являются лишь малой толикой огромнейшего массива архивных фактов, убедительно свидетельствующих, что царский режим и его властные структуры почти каждым своим решением и действием множили ряды недовольных, ожесточая их своим безразличием к интересам и заботам большинства населения, и тем самым неумолимо приближали Февраль и Октябрь 1917-го. В этой связи не могу не сказать, что у меня в лучшем случае возникает недоумение при чтении публикаций, авторы которых, пытаясь оттенить семь советских десятилетий, живописно рисуют "счастливую и сытую для всех дореволюционную жизнь, злодески прерваную октябрьским переворотом, совершенным на немецкие деньги кучкой большевиков-заговорщиков".
Безусловно, на историю страны не может быть единого взгляда. Наличие противоположных мнений - это естественно. Однако каждый, кто судит о прошлом, прежде всего должен опираться на документально зафиксированные факты и на их основе стараться понять взаимосвязь исторических событий. И только вскрыв взаимосвясь событий, взаимосвязь различных этапов и периодов развития страны, можно приблизиться к пониманию её истории. Например, немало уже сказано и говорится о жестокостях Гражданской войны, о раскулачивании, о репрессиях. Корни же этих явлений кроются в том числе и в дореволюционном прошлом.
К примеру, поставьте себя на место мальчишки из 1907 года, на глазах которого "раскулачили" его бедняцкую семью, насильно увели корову. Представьте, какие чувства у него зарождались, когда за сопротивление кулаки арестовывали отца, когда от недоедания умирал его младший братишка, когда ему пришлось идти просить милостыню... То есть он уже тогда - задолго до революции - через противостояние и противоборство (причём, при арестах часто буквальное) бедняков и кулаков осознал, что такое классовая борьба.
После этого нетрудно будет догадаться, против кого он, призванный на мировую войну, повернул оружие в октябре 1917-го. И таких, как он, были миллионы. А спустя годы, отвечая жестокостью на незабытую жестокость и не прощая давних обидчиков, он вполне мог оказаться среди раскулачивавших в 1929-ом и среди арестовывавших в 1937-ом. Жестокость и бессердечие, безразличие и забвение интересов большинства неизбежно вызывают обратную реакцию в будущем.
Таковы уроки истории. Их и следовало бы учитывать в стране, где имущественное расслоение общества достило нетерпимого разрыва, где бедные, если и стали жить лучше, то только на словах (понятно, от кого исходящих), а сверхбогатые, ставшие таковыми нередко сомнительным образом, демонстративно выпячивают и высталяют на показ своё богатство и вседозволенность.
Статья была опубликована в верхнетоемской газете "Заря" 8 и 10.10.1996 г.