Со значительным опозданием, но тем не менее с большим интересом ознакомившись с вышедшей в 1998 году книгой "Северодвинск. Испытание на прочность" и узнав из нее много для себя нового об истории "города у Белого моря", хочу поделиться найденными в областном архиве сведениями, которые до сих пор практически неизвестны северодвинцам.
КУДЬМИНСКИЙ ВАРИАНТ
Один из авторов книги, Л.Шмигельский, рассказывая о первом начальнике Судостроя И.Т. Кирилкине, упомянул, что тот предлагал развивать город на о. Ягры, с его "более благоприятными, чем на материке, природными условиями". Это подтверждают слова самого Ивана Тарасовича из его книги "Беломорский богатырь" (1937): "Сейчас на о. Ягры десяток старых рыбацких избушек, и все его население не превышает 50 человек. Через три года на Яграх вырастет наш новый город, по числу жителей больший, чем многие города Севера...".
И это практически все, что когда-либо писалось о первом варианте генерального плана строительства города, разработанном в 1936-1937 годах. А вот почему от реализации этого плана отказались, нигде и никем не сообщалось. Между тем самым активным противником Ягринского варианта был начальник Строительства № 203 НКВД бригадный инженер Б.К. Кронов, вставший во главе стройки осенью 1938 года.
Об этом свидетельствует стенограмма совещания в Архангельском облисполкоме по вопросу "О генеральном плане строительства г. Молотовска". Выступая на нем 2 сентября 1939 года, Кронов заявил:
"Первый вариант, который разработал Гипрогор и предусмотрел строительство города на о. Ягры, для нас не подошел. Руководство завода, что известно облисполкому и обкому партии, категорически отказалось от строительства там города.
...Когда начали располагать вокзал и все, что сопутствует, выяснилось, что необходимо убрать весь лес, то есть вся красота о. Ягры пропала бы. Леса не осталось бы, остался бы свободным какой-то песчаный пятачок, никому не нужный... Мы поручили сделать новый, Кудьминский вариант, который получил наше одобрение..."
Вскоре второй вариант был утвержден специальным постановлением президиума облисполкома. В нем, в частности, говорилось: "Внесенный Строительством № 203 НКВД и представленный Гипрогор ом (авторы инж. Игнатьев и Глазунов) проект планировки г. Молотовска (Кудьминский вариант) с учетом замечаний одобрить. Просить СНК РСФСР внести проект на утверждение СНК СССР".
Впрочем, не следует думать, что голос Кронона всегда был решающим при обсуждении вопросов, как, что и где строить. Например, участники совещания отвергли его требование включить в проект строительство аэропорта.
Из процитированного следует, что Б.К. Кронова надо считать не только инициатором строительства города по второму варианту, но и фактическим спасителем ягринского бора, судьбу которого И.Т. Кирилкин в своей книге предопределил так: "Для озеленения города нам придется победить природу острова. Вместо тундровых низкорослых деревьев мы привьем на Яграх большие и красивые...".
Получается удивительная вещь: представитель репрессивной системы оказался спасителем знаментого ягринского бора, то сеть первозданной природы острова, "победить" которую (видимо, с невосполнимыми для нее последствиями) намеревалась будущая жертва репрессий. Парадоксально, но таковы факты...
...И МАЛЯРИЙНЫЙ ОТРЯД
В заключительной части книги совсем немного говорится о становлении медицинского обслуживания: лишь упоминаются первый медработник города Н.Н. Сальникова и факт открытия первой аптеки. Полагаю, что эти сведения уместно дополнить данными, взятыми из архивных документов.
Процитирую постановление, принятое 8 января 1937 года:
"Учитывая особое хозяйственно-политическое значение Судостроя, быстрый рост кадров рабочих, ИТР и их семей, недостатки жилищно-бытового обслуживания на данном строительстве, а также трудности сообщения с областным центром, президиум облисполкома постановляет:
- развернуть в течение января и февраля месяцев стационар на 80 коек; обеспечить оборудованием операционный, зубной и физиотерапевтический кабинеты;
- командировать для работы на Судострое опытных врачей... и из январского выпуска 2-го Ленинградского мединститута 1 молодого врача и 2 зубных врачей;
- утвердить временный штат МСЧ Судостроя в составе... 94 человек;
- просить руководство Судостроя включить в план строительства ясли и молочную кухню;
- обязать областное отделение Главаптекоуправления в течение января обеспечить открытие аптеки на Судострое".
По тому, что первая аптека была открыта 4 февраля, можно сделать вывод о достаточно своевременном исполнении этого постановления. Тем не менее средств на содержание МСЧ не хватало, ибо они не были заранее предусмотрены в областном бюджете. Поэтому обком ВКП(б) и облисполком неоднократно ходатайствовали о начале ее централизованного финансирования.
Уже в марте 1937 года нарком здравоохранения РСФСР П. Сергиев издал приказ "Об организации медицинского обслуживания Судостроя", в котором предусматривалось создание для обслуживания Судостроя специальной организации "Стройздравотдел" с непосредственным подчинением облздравотделу Северной области.
На 1937 год была утверждена сумма на содержание санитарно- эпидемиологической сети, 25 родильных коек, яслей на 60 коек, малярийного отряда и других медподразделений - в общей сложности 591 000 рублей. Отделу материального снабжения Наркомздрава РСФСР было поручено выделить облздравотделу для Судостроя санитарную, грузовую и легковую машины.
Свою лепту в финансирование "Стройздравотдела" внес и облисполком, изыскав в областном бюджете 290 тысяч рублей. В результате получилась сумма, которая позволила спустя год, 1 июня 1938 года, официально открыть первое учреждение здравоохранения - горбольницу № 1, чьи отделения размещались в одноэтажных зданиях, построенных почти по всему Беломорскому проспекту.
ДВАЖДЫ РАЗОЧАРОВАННЫЙ ДОНОСЧИК
Одна из глав книги "Северодвинск. Испытание на прочность", написанная Л. Черняевой, посвящена Г.А. Караваеву, бывшему министру строительства СССР, а в 1937-1942 годах начальнику Гидростроя, прорабу и мастеру на строительстве завода в устье Северной Двины. Автор главы привела выдержки из его книги "Рождение высоты", где он вспоминал о жизни и работе на Судострое:
"Хорошо помню столовую-клуб... где мы, молодые инженеры, собирались у раскаленной докрасна "чугунки" и спорили, спорили и мечтали. Но где-то в конце 37-го года открытость и откровенность резко пошли на убыль... До нас, конечно, доходили слухи об арестах и преследованиях, а вскоре и я чуть не оказался в черном списке.
Был донос, в котором наша группа инженеров обвинялась во вредительстве... И только личная поддержка главного инженера строительства В.А. Сапрыкина спасла меня от крупных неприятностей..."
Дополняя эти воспоминания, Л.Черняева сообщила, что вскоре Сапрыкин был арестован как враг народа и что ей самой довелось видеть его идущим под конвоем на допрос.
Могу дополнить все вышесказанное текстом доноса, вследствие которого, скорее всего, и арестовали главного инженера. Этот донос, присланный по почте в адрес облисполкома в декабре 1937 года, принадлежал перу жителя Судостроя и до сих пор хранится в областном архиве:
"Сидевшие в отдельных строях завода № 402 вредители, саботажники, шпионы сделали немало попыток прямого вредительства, чтобы сорвать плановое строительство завода. Вредители с темным прошлым Ермолаев, Бранер и их главари Щеголихин, Копп и Трофименко стремились омертвить ценные механизмы, выводили машины из строя, создали невыносимые жилищно-бытовые условия рабочим, вызывая их озлобление, засоряли кадры чуждыми людьми... Непонятно, почему... эту подлую работу врагов народа "не замечает" главный инженер строительства т. Сапрыкин...
Когда эти враги разоблачены... Сапрыкин делает все, что в его силах, чтобы затруднить это дело... Факты говорят, что и сейчас вражеская работа проводится под крылышком Сапрыкина подвизавшимися к руководству строев темными людьми...
Оперативное и техническое руководство со стороны главного инженера не блещет. На старой работе у Сапрыкина налицо отмечались элементы вредительства, а на заводе № 402, надо прямо сказать, попустительство врагам народа, им способствование. Необходимо серьезно заняться очищением..."
Хотя самостоятельно "очистить" завод облисполком не имел права, но в тех условиях не мог не отреагировать на подобный сигнал. Копия доноса была передана для проверки начальнику управления НКВД по Архангельской области Дементьеву. Итог проверки известен - арест, произведенный, безусловно, к радости доносчика, который, может быть, тоже видел конвоируемого по улицам Сапрыкина.
Но еще до своего ареста главный инженер успел спасти от такой же участи, как пишет Караваев, его и других молодых специалистов, обвиненных во вредительстве. Вполне возможно, что донес на них тот же человек - ведь не случайно в приведенном документе он ставил в вину Сапрыкину попустительство вредителям, нежелание их разоблачить и даже выдвижение в прорабы Гидростроя.
Если и на самом деле оба доноса принадлежат перу одного человека, то его постигло двойное разочарование. Во-первых, так как вследствие выхода постановления январского (1938 г.) пленума ЦК ВКП(б), давшего ход частичной реабилитации, и вмешательству замнаркома тяжелой промышленности А. Завенягина задержанный В.А.Сапрыкин был освобожден и назначен главным инженером Челябметаллургстроя, а впоследствии удостоен звания Героя Социалистического Труда.
Во-вторых, потому что ГА. Караваев, несмотря на донос, не только избежал ареста, но и пошел на повышение - стал начальником Гидростроя. Спустя же годы, написав книгу, он решил не сводить счеты и не назвал в ней, вероятно, известную ему фамилию недруга.
Эта статья под названием "Как бор спасли от вырубки, а прораба - от ГУЛАГАа" была опубликована в газете "Северный рабочий" 16.04.2004 г.