Пояснения к нижеприведенной статье - см. http://www.loshchilov.su/blog/zapreshhennaja_statja/2011-05-29-32
ОЧЕРКИ КРЕСТЬЯНСКОГО БЫТА. БОГАЧ И БЕДНЯК
"Благо, как деньги есть!" - надменно воскликает богач. "Без денег везде худенек..."- не без скорби душевной произносит бедняк. Опыт жизни подтверждает справедливость вышесказанных фраз простонародной терминологии. В известный день собирается сход. От старшины последовал наряд - собраться крестьянам в мирскую избу. К пяти часам пополудни. Наступил назначенный день. Начали появлятся толпы крестьян. Медленно двигавшиеся к месту назначения, с выражениями физиономий, погруженных в глубокую думу. "Зачем опять сегодня повещают на сход", - проговорил один из толпы.
На сельском сходе
"Да не замилостями же туда нас таскают, только надо крепче стоять на своем, теперь без нашего согласия значит начальство ничего не оснует", - вторил другой. "Хорошо стоять, как богачи по нас потянут, а если по старшине, тогда плохо отбояриваться", - возразил третий.
"Что начальство требует исполнить на основании закона, против этого нам и вместе с богачами ничего не поделать, тут должно без прекословия повиноваться, а если что начальство отдает на обсуждение схода, тогда без нашего согласия одним богачам трудно что устроить, зато в нужде вспомнят они нашу упрямку, на порядках прижмут", - заключил один из толпы. "Правда твоя", - в один голос завопило собрание.
Пробило пять часов. Пробило шесть, а старшины еще нет. Вдруг раздался звук ямского колокольчика, и между народом тревожно пронеслось: "Старшина, старшина!" Открылись двери и на средину вступил повелитель общества. Помолившись Богу и выразив обычное приветствие крестьянам, старшина преважно уселся за стол, стоящий в большом углу. Перекличка сделана. На сход не явились богачи и два-три голеньких.
"Повещаемы ли они (то есть богатые) были?" - спросил старшина. "Как же, Мартын Митродорович", - отвечал местный староста. "Я даже сам заходил к ним и говорил, что сегодня сход будет о важнейших делах. И они изволили сказать, что на часик можем придти".
"Почему же нет Созонта Трофимова Горлодерова, Егора Иванова?" - продолжал старшина. "Вестимо по лености, по нехотению повиноваться власти", - объяснил староста. "Ну я их проучу за непослушание!" - грозно произнес старшина.
Спустя немного времени явились и означенные крестьяне. Услышав о произнесенных старшиною угрозах, они поспешили пробраться на глаза ему, чтобы представить причины несвоевременного прибытия на сход. Помолившись Богу и поклонившись на все четыре стороны, по русскому обычаю, они приняли положение неподвижное, трепетно ожидая выговора строгого начальника.
"Как вы смели опоздать прибытием на сход? По рублю штрафу с вас!" - запальчиво произнес старшина. "Помилуйте, Мартын Митродорович!" - в один голос завопили присужденные. "Я ездил за батюшкой, женка болит". "А у меня пропала лошадь, закапывал в землю" - подхватил другой.
"Еще вы осмеливаетесь разговаривать, грубить мне глупые?! Разве не понимаете, что закон гласит штрафовать того, кто не в точности испоняет приказы начальства!" - яростно прокричал старшина.
"Вестимо так", - отвечал Горлодеров. - "А если бы мы не явились на сход по упрямству, то правда, а то по уважительным причинам, которые вашей милости объяснили, если нас штрафовать, то и всех, кого нет также штрафовать".
Разгневанный протестом подчиненного, неистовее прежнего закричал старшина, сознавая себя немаловажным начальником: "За неисправности других взыскивать мое дело, а не твое, ты знай себя и сам за свою вину отвечай, если еще разинешь рот, то сейчас же прикажу отправить тебя под арест, как грубияна, и оштрафовать двумя рублями."
Страх удвоенного наказания наложил печать молчания на уста алчушего правды. Наш протестатор, внутренне досадуя на притеснение своей местной власти, моментально исчез в толпе народной, пробираясь сквозь нее и что-то злобно выражая. Водворилась тишина, по громогласному приказанию старшины.
Началось чтение важной бумаги. Сход крепко ее начал обсуждать. Толкования крестьян происходили различно: кто соглашался с предложением начальства, находил его по мысли прекрасным и для жизни общественной благодетельнейшим, а другой поперечил и находил прежние порядки лучше новых. Словом, всякий судил и рядил по своей мерке. Старшина требовал окончательного резона от схода, но сход не давал. Теряясь, как решить. В пустых толкованиях протянулось около 3 часов.
Пробило 10 часов. Явились богачи. Помолившись Богу и поздоровавшись с крестьянами, медленною ступью тронулись к столу, за которым величественно восседал старшина. Последний, заметив приближение их, поспешно вспрыгнул на ноги для засвидетельствования им своего почтения, и они в свою очередь ответили той же вежливостью и тем же дружеским приветом. Усаживая их вблизи себя, старшина спросил их: "А где изволили побывать?" Авраамий Иванович, отличаясь откровенностью и прямодушием характера, преспокойно объяснил, что они были у него, распивали чаек, советуясь о деле. "И нечего греха таить, прибавил он, протянули и ерофеича".
"Ну ерофеич - благословенное дело, особенно трудящимся и честным людям" - вторил старшина.
Недосуг последнему было надпоминать богачам о неповиновении начальству. Самого старшину совесть зазрила сделать им выговор, сколько потому, что не раз может статься, приводилось ему осушать у них ерофеича и, вероятно, по тому убеждению, что без содействия их текущее дело не будет иметь благоприятных результатов.
Старшина торжественно провозгласил: "Теперь все в собрании, пора и кончать дело, нечего из-за 5 копеек с души упрямиться". Сход ответил молчанием. "Надо, братцы, дать по 5 копеек, деньги идут в доброе дело", - пробасил Авраамий Иванович. "Надо, надо", - вторили общим хором богачи. "Да где взять деньги?"- возразил один из голеньких. "Смотри, не поперечь нам!" - прозычил сердито Дементий Сидорович. Созонт Трофимыч, так звали ретивого протестатора, прикусил язык. Остальные не без видимого принуждения покорились могучей воли богачей, сказав печально: "Согласны". Некоторые при этом, построив довольно карикутурную мину, почесывали затылки.
Почтенная персона старшины перевалилась в другую чистую горницу сколько для успокоения себя отдыхом, сколько и для возбуждения умственной деятельности приятной жидкостью китайского напитка. Туда же последовали соприседательствующие ему богачи. Осталось заручить составленный приговор.
Отсутствие означенных особ доставило Трофимычу прекрасный случай удовлетворить скрытному желанию мести. Неуступчивый Трофимыч, отличаясь оборотливостью ума и бойкостью речи, успел более чем половину схода склонить на свою сторону. Неудивительно быть там шаткости мысли, где в основе ее лежит неразумное убеждение, а слепая доверчивость. На неоднократное приглашение земским писарем схода к заручке приговора последний отвечал упорным молчанием. О чем доложено старшине. Строгий и гневный вид появившегося старшины и сочувствующих ему богачей потряс чувством страха сторонников Трофимыча, да и у него самого замерло сердце. Сверкающие от злобы глаза старшины, отыскав в толпе виновника смятения, выразили до того грозный и яростный вид. что у самого Трофимыча, хотя и не труса, ноги подкосились.
"Как ты смел производить бунт на сходе?" - дрожащим от гнева голосом воскликнул старшина, приняв Трофимыча за главного виновника происшедшего смятения, и на этом основании присудил его к семидневному аресту и денежному штрафу. И в довершение всего грозил отдать под суд. А самолюбивые богачи, заметив противоречие себе, также не оставили его без надлежащего назидания. Трофимыч, вспомнив пословицу "С сильным не борись, с богатым не тянись", покорно изъявил свое согласие.
Приговор подписан всем сходом. Дело разыгралось с успехом благодаря содействию богачей; вот причина, почему старшина явившимся поздно на сход богачам не только выговора не сделал, как беднякам, даже встретил их самым почетнейшим образом. Причина влияния богачей на бедных и в общественной жизни объяснится ниже при показании взаимных отношений между ними в бытовой частной жизни.
Настала осень - время сбора податей. Копны сена красуются на лугах. Житницы, опустевшие в продолжении года, снова наполнились хлебом. Сообразно степени урожая. Страда кончилась. Заботы и хлопоты миновали. По-видимому наступило для поселянина беззаботное время отдыха после неусыпных летних трудов. Но на деле не так. Для богача действительно беззаботный отдых, а для бедняка не тут-то было. Десятский не раз повещал с податью на сходку. Наш рьяный Созонт Трофимыч глубоко призадумался - с податью требуют, а в кармане денег ни гроша; деньги, заработанные сыновьями по лету, издержаны на уплату прежних долгов богачам. Во дворе скота: кляча-лошадь, корова, да мерки две-три хлеба, оставленные пропас. Только и животца у молодца - что делать? Баба, нет ли у тебя прядильных денег (то есть выработанных чрез пряжу по осени)? Есть - 46 копеек. - Ну подай их сюда!
Баба поползла в подпечек, рылась, рылась и вытащила старыми грошами и пятаками 42 с половиной копейки, присказав, что за душой больше полушки нет, и те сберегала дочке на кофтик. "Не твоя забота", - угрюмо проворчал Трофимыч. Отправил младшего сына за водкой, сам пошел к знакомому богачу Дементию Сидоровичу позвать его в гости.
Через три дня, в сумерки, появляется давножданный гость. Встреча и прием его были окружены всеми знаками уважения и почтения. На столе, убранном белою скатертью, явились пирог с рыбою и бутылка с жидкостью Бахуса. Началось угощение. Первоначально шел разговор о увеличении податей, дороговизне жизненных потребностей, неурожае хлеба в последние годы и о тяжести жить тому в настоящее время, у кого недостаток в доме... Наш хитрый хозяин, заметив в госте развитие благодушия, возбужденного действием Бахуса, решился приступить к достижению предположенной цели. Став на колени, жалобно воскликнул: "Мой кормилец и благодетель! Не покинь меня горемычного! Не дай по белу свету скитаться моим деткам! Не выведи в позор и людской смех меня со старухою!" "Что, что?" - перебил Сидорович.
Еще усиленнее вцепясь за ноги воображаемого благодетеля, Трофимыч продолжал: "Сборщик хочет мое имущество описать и продать, если не внесу подати в новом году. Ссуди меня 12 рублей под залог, пропиши три меры ржи и шесть промежков сена".
"Прекрасно, братец, ты толкуешь, а не продать ли лучше совсем".
"Что ты, отец родной! Ведь теперь цена на хлеб и сено половинная и по весне самому понадобятся".
"Зато теперь деньги дороги - нужны в подать", - возразил наш "отец родной".
Как не упрашивал Трофимыч, со стороны именуемого отца не последовало ни малейшего снисхождения. Помялся наш Трофимыч, поохал, тем и кончил дело, что сено и рожь продал за деньги, пуд ржи по 60 копеек, а промежек сена за 50. Цена действительно половинная. Богач с прибылью, а бедняк с убытком. Но это еще цветки, а ягодки впереди - посмотришь, что скажет бедняку весна, какой тогда тон задаст богач!
Настала матушка-весна. Бесплодная зима поглотила все жизненные продукты минувшего лета. Луга освободились от гнетущей тяжести сенных куч. Закромы житниц поистощились, а в закромах бедняков светится обнаженное дно. А еще времени месяц апрель. Защемило сердечушко у Трофимыча, надо прожить и прокормиться четыре месяца до нового урожая, а у него ни хлеба ни сена, семья и скот голодуют. Прядильных денег, выработанных по зиме, у жены не оказалось, чтобы принять Сидоровича по- прежнему. Некоторые употреблены с согласия же мужа на обзаведение нужных дочери нарядов к Пасхе.
Задав погром своей дражащей сожительнице ни за что ни про что, потопал наскоро Сидоровичу. На этот раз последнего не оказалось дома. На другой день раньше того марш опять к нему же. Сидорович со вчерашнего кутежа еще катался в постели. Когда-некогда наш великоименный магнат вывалил из горницы с заспанной и опухшей физиономией, простонав сиплым глосом, обращенным Трофимычу: "Что тебе надо?"
Трофимыч бух в ноги, слезно завопил: "Не покинь меня, отец родной! Семья и скот голодны, снабди меня хлебом и сеном. Какую хочешь цену, ту и бери, только подожди денег до осени!"
Если бы налицо деньги, то за пуд муки взял бы рубль, а за промежек сена 80 копеек, а как до осени деньги, то за пуд муки 1 р. 30 к., а за промежек сена 1 р. и с условием, в замене процентов, вот тебе и весь резон".
"Ну так и быть..." - отвечал корыстолюбивый Сидорович.
Сколько Трофимыч не бился о уступке, богач остался тверд в своем слове, не желая передать лишних денег. Сунулся к тому, другому богачу. Все то же поют, как бы сговорились. Как не злился Трофимыч на вопиющее притеснение, крайняя нужда заставила покориться жестокому произволу неумолимого корыстолюбца. На следующий день Трофимыч, захватив с собой мешка два, задумчиво потянулся на своей разудалой, куда нужда гонила. Хлеб и сено взяты по вышепоказанной цене, составлена расписка на означенных условиях, с прописанием под залог лошади и коровы. И засвидетельствана местным сотским старостою. Дело крепко уложено. Богач с бырашем, а бедняк с долгом на шее.
"Летний заработок ребят опять не придется на руки", - жалобно простонал Трофимыч. Бедность и нужда - вот, что служит причиною деспотического влияния, каким пользуются богачи в отношении к бедным даже там, где все якобы равноправны. На самом деле, не уступи наш Трофимыч Сидоровичу, не смолчи пред ним, тогда бы первый не являйся последнему на глаза, особенно за помощию в нужде, - как-то зло дольше помнится, чем добро.
Наступило прекрасное лето. Уже месяц июль. День ясный и погодливый, легкий ветерок охлаждал зной июльского дня. Солнышко, мирно и приветливо глядя на мир Божий своими жгучими лучами, пригревало труженников-поселян. Луга покрыты народом. Шумный говор собирающих сено, раздробляясь в воздухе, издавал приятно мелодические звуки. У Трофимыча промежков на шесть подкошено сена и нужно ему в этот день собрать его. Да та беда, что накануне этого дня был заказ от Сидоровича безотворочно явиться на условленную барщину.
У Сидоровича при помощи подобных Трофимычу крепостных поставлено в настоящий день мешков до 30-ти, как бархат зеленого сена. А Трофимыча сено осталось неубранным. Что одна женщина поделает! Хорошо если на следующий день будет ведро, то слава Богу, а если нет, то беда к беде. Так и случилось. Ненастная погода, продолжавшаяся целую неделю, загрязнила сено, и таким образом утратила на половину ценность и достоинство его. К горю и горе вяжется. Тем прав и благодарен Трофимыч, что жертвуя собою, испонил условленную работу без малейшего уклонения, совершенно свободно, не отговариваясь недосугом и не откладывая до завтра. Как случалось видеть над другими. Поступок Трофимыча имеет тот практический смысл - обмани раз, в другой же не поверят, а нужда его постоянная спутница в жизни.
Описанные отношения богача к бедняку, выражающие явные отсутствие разумных убеждений, развиваемых обучением, ясно показывают, что причина их заключается в невежестве простого народа. Еще слабо озаренного благодатным светом учения.
Я постарался по возможности представить тяжкое положение бедняка-крестьянина, так как оно существует на самом деле.
Велико-Николаевского прихода свящ. Н. Вальнев