Об одной из достопримечательностей дореволюционного Архангельска - колокольне Боровской Успенской церкви - за последние годы написано немало. И прежде всего потому, что она являлась своеобразной местной "пизанской башней", поскольку тоже была падающей, причем вершина ее креста к концу 1911 года отклонилась от вертикальной оси почти на два метра.
Успенская (Боровская) церковь и колокольня
Не меньше публикаций было посвящено и тому, как в 1912 году удалось вернуть колокольню в первоначальное положение, предотвратив тем самым падение и возможные при этом человеческие жертвы. Однако последнее обстоятельство вовсе не означает, что ранее наклон колокольни не являлся причиной гибели людей.
В 1851 году в городе произошел крупный пожар, не обошедший стороной и колокольню. Именно тогда деформация конструкции, вызванная проседанием части фундамента, ускорилась из-за термического воздействия на стены. Kак раз после пожара крен колокольни стал явственно заметен.
Впрочем, не только заметен, но и привел к гибели человека, об обстоятельствах которой архангельский военный губернатор адмирал Степан Хрущов поспешил известить самого императора Александра II.
В посланном 28 ноября 1856 года на имя царя рапорте, в частности, говорилось:
"Архангельский комендант барон Соловьев донес мне, что 26 ноября рядовой Архангельской Полицейской Команды Нестор Андреев, стоявший на часах по учрежденному в Архангельске порядку на колокольне Боровской церкви с 1 до 3 часов пополуночи на случай пожара, упал оттуда на помост крыльца, где и был найден без всяких признаков жизни и с переломом обеих берцовых кocтей, и что тело его доставлено в Архангельский Военный Госпиталь для производства судебно-медицинского исследования.
Вашему Императорскому Величеству всеподданнейше о сем донося, докладываю, что к производству следствия по данному происшествию распоряжение дано..."
И действительно, прежде чем написать рапорт (а о всех случаях гибели людей губернаторы тогда были обязаны сообщать царю), адмирал Хрущов приказал установить причину смерти Андреева. Не прошло и недели, как соответствующее заключение уже лежало на столе губернатора. Из него следовало, что смерть рядового наступила вследствие падения с надколокольного яруса с высоты в 10 саженей (21,3 метра). Возникшая было версия самоубийства не подтвердилась. Была отвергнута и версия насильственного лишения жизни (столкнули), так как к приходу сменщика дверь в колокольню оказалась запертой изнутри.
Выясняя причину падения, судебно-медицинская комиссия обратила внимание на тот факт, что вечером накануне происшествия резко похолодало - оттепель сменилась морозом. Кроме того, примерно в полночь подул сильный северо-восточный ветер (лодмяк), одним из порывов которого рядовой Андреев (вероятно, задремавший) вполне мог быть скинут с колокольни.
И в этом ничего удивительного не было, ибо площадка надколокольного яруса на момент осмотра комиссией оказалась настолько обледенелой, что поднявшиеся сами чуть было не соскользнули через ничем не загороженный оконный проем. Именно тогда они удостоверились, насколько уже стал велик и опасен наклон колокольни.
Подняв документы прошлых лет, члены комиссии также установили, что впервые вопрос о необходимости нахождения караула нa колокольне возник сразу после пожара 1851 года. Однако просьба архангелогородцев очень долго была неудовлетворенной, так как гражданские власти не имели права делать распоряжения, касавшиеся церковных строений. Поэтому вопрос решался в ходе длительной переписки со Святейшим правительствующим синодом. В этой связи первый караульный, призванный известить горожан о начавшемся пожаре, поднялся на колокольню лишь в мае 1856 года.
Нельзя сказать, что непосредственный начальник караульных - полицмейстер - не понимал опасности их нахождения на накренившейся колокольне. 25 июня и 11 августа того же года он подавал рапорты, в которых предлагал устроить в оконных проемах (доходивших до пола) ограждения. Однако по вышеуказанной причине их сделать не успели.
Естественно, после трагической гибели Андреева вопрос об ограждениях был вновь поднят. На этот раз в переписку с Синодом включился сам губернатор. Поэтому разрешение высшего церковного opгана на их установку пришло по тем временам достаточно быстро - через полгода. И спустя несколько дней - 12 июля 1857 года - в оконных проемах надколокольного яруса появились деревянные перила высотой в аршин (примерно 70 сантиметров).
Что же касается сослуживцев Андреева, то они все это время дежурили на колокольне. А чтобы не соскользнуть вслед за своим товарищем с наклонившейся колокольни и не разделить его печальную судьбу, привязывали себя веревкой к верхней ступени лестницы.
Статья была опубликована в газете "Архангельск" 28.05.2005 г.