В уже далёком 1998-ом в газете «Правда Севера» была напечатана моя статья «Дело священника Костылева», речь в которой шла о верхнетоемском церковнослужителе, пострадавшем в 1758 году вследствие того, что вместо молебствия в честь царственной особы поехал крестить ребёнка местного крестьянина. А просматривая на днях подшивку архангельской газеты «Северное утро» за 1915 году, узнал, что совсем иначе поступил тамошний священник, служивший в том же приходе спустя полтора века столетия спустя. Вот как об этом рассказал житель Верхней Тоймы, подписавшийся одной буквой — А:

Большую власть имеет над прихожанами священник о. Павел Ржаницын и далеко «не по-апостольски связует» на земле то, что потом «должно быть связано на небе».

Недавно крестьянин деревни Прилука М. Карушев был у о. Павла с просьбою окрестить младенца и безотлагательно, так как ребенок казался слабым. Карушев просил «батьку» поехать крестить для этого в деревню и приехал к нему на лошади.

Ржаницын отказал, упрекнув Карушева недоданными ему десятью копейками за молебствие на Пасхе. Карушев уехал и снова был вынужден вернуться к «батьке», теперь уже с письменным свидетельством акушерки А. Снигиревой. Снигирева писала: «Младенец недоношенный, слабый, родился в обмороке, пришлось оживлять даже во время купания несколько раз. Везти такого крестить по-моему опасно».

Ржаницын согласился поехать. Захватили с собою купель и поехали. Однако дорогою батька снова раздумал крестить и, оставив у Карушева купель, «удрал» в село.

Ребенок выжил и был окрещен неделю спустя священником того же села о. Николаем, причем купель сохранялась у Карушева целую неделю. Вообще батькой все недовольны за его поборы «по таксе» и за грубое обращение с прихожанами. «Не по-апостольски» ведет себя наш батька.

Чтобы пояснить о каких десяти копейках говорится в этой заметке, приведу воспоминания моей бабушки — Марии Леонтьевны Рухловой — уроженки деревни Сельцо (километров 50-60 от Верхней Тоймы). Она рассказывала, что в церковные праздники (а их было немало) местный священник ходил по домам и поздравлял. Понятно, не просто так — хотя бы пятак ему надо было заплатить. Поэтому моя прабабушка Анна Петровна, увидев в окно появившегося вдали священника, посылала кого-нибудь из ребят выскочить через поветь или двор на улицу, запереть снаружи входную дверь и поставить к ней метлу — мол, все ушли. И приказывала всем сидеть тихо... Столь же небогатая крестьянская семья Карушевых, видимо, так сделать не успела. Поэтому, не сумев оплатить «обслуживание на дому», и попала в список должников, к которым отношение было соответствующим...

Предыдущий пост - Лахта, озеро и художник

Следующий пост - «Везде немцы, немцы и немцы!»