Сегодня дополняю содержимое сайта своей статьей «Аты-баты, отдали в солдаты», опубликованной в газете «Правда Севера» почти двадцать лет назад — 12 ноября 1998 года:

Преобразовательская деятельность Петра I, сопровождавшаяся длительными, но в конечном счёте победоносными войнами, в первую очередь была направлена на создание флота и реформирование армии. Вооружённые силы переводились на регулярную основу, для чего потребовалось в корне перестроить порядок их пополнения. В 1705 году Петром был издан указ, предусматривающий замену существовавших видов набора солдат из «даточных, охочих и праздных» людей на жестко регулируемую рекрутскую систему комплектования.

Вследствие резкого увеличения численности армии и флота возникла острая проблема изыскания средств на их содержание. Она была разрешена очень просто — полки расписали по губерниям. Например, населению Архангелогородской губернии вменили содержание 11 полков.

В качестве инструмента по сбору средств служила податная система, реформированием которой Пётр занялся в 1718 году. Реформа заключалась в переходе от подворного принципа сбора податей к подушному.

Аналогичные изменения затронули и рекрутчину — если до 1724 года наборы проводились путем подворной развёрстки — один рекрут с 20 дворов, то на последнем году жизни императора была узаконена подушная раскладка — один рекрут с определённого числа «ревизских душ» (мужского населения).

Сконструированная Петром система комплектования и содержания армии в практически неизменном виде существовала и при его преемниках на российском престоле. Единственным дополнением явилось введение в 1725 году выборных должностей уездных земских комиссаров, которым предстояло заменить полковых офицеров, занимавшиеся сбором податей и набором в рекруты в уездах и потому фактически постоянно находившихся в отрыве от своих частей.

Сохранившиеся в областном архиве документы рассказывают о рекрутских набора того времени и позволяют нам на примере крупнейшего по численности населения в Арангелогородской губернии Важского уезда узнать о том, как исполняли свои обязанности земские комиссары, с какими трудностями они сталкивались и чьи интересы в ходе наборов ими невольно затрагивались.

В декабре 1727 года только что взошедшим на престол двенадцатилетним императором Петром II (внуком Петра I) был подписан указ о «новоопределенном наборе в солдацкую службу». Получив указ, Архангелогородская губернская канцелярия разослала копии с него и свои собственные, связанные с ним распоряжения по уездам.

Важский воевода Григорий Фирсов, вскрыв пакет, обнаружил, что к копии указа приложена ведомость, в которой согласно установленной раскладке — один рекрут с 305 душ мужского пола - предписывалось набрать из крестьян дворцовых волостей 76 рекрутов, из крестьян устьянских черносошных волостей — 9, из монастырских крестьян — 4.

Другим распоряжением губернской канцелярии устанавливалась крайняя дата завершения набора в уезде — 1 марта 1728 года. Однако важским земским комиссарам Ивану Трунову и Тихону Ковицкому не удалось к этому сроку набрать «89 самых добрых и в солдацкую службу годных» рекрутов. Оправдываясь и перекладывая всю вину на управителя дворцовых волостей, они в посланном в Архангельск 5 марта доношении сообщали:

«Управитель Семен Носов собирал от тех волостей не на съезжий двор, а к себе в канцелярию, что ему указом делать было не велено, по два, по три и больше человек и выбирал из них. Годных же неведомо для чего отпускал в домы свои, а выбранных приводил к нам. Прямо же с волостей приводить к нам крестьян не велел и, приходя на съезжий двор, говорил нам, что крестьянам слушаться нас запретил...»

Не сомневаясь в том, что среди отобранных управителем оказалось много к службе негодных, они попытались застраховаться и снять с себя ответственность:

«Ежели явятся негодные, спрашивать надо с управителя, чтобы не быть нам ни в каком разорении и не принять штрафу».

Переложив таким образом вину за наверняка некачественный подбор рекрутов и задержку с их отправкой на управителя Носова, комиссары тем не менее поставили под списком отобранных свои подписи и дали заключение: «По нашему мнению, к службе годны».

22 марта 1728 года доставленных в губернский центр рекрутов осмотрели комендант архангельского гарнизона бригадир Фермор и офицеры его штаба. Результаты осмотра оказались удручающими. Негодными был признан 31 человек: из них 17 — «за худобою», 3 — «за падучей болезнью» (эпилепсией), 12 — «за застарелой болезнью», 5 — «за малым ростом», 3 — «за малолетством» (15-17 лет), один — «за худобою ног».

Спустя неделю состоялся повторный осмотр. В ходе его Иоган Тироль — капитан расквартированного в Архангельске Владимирского полка — забраковал ещё семерых. Таким образом, из 89 присланных негодными оказались 38.

Эти цифры, думаю, вполне могут прояснить суть конфликта, ежегодно возникавшего между управителем дворцовых волостей и земскими комиссарами. Если последние как лица, ответственные за набор, были заинтересованы в более качественном его составе, то управитель преследовал иную цель — отдать в рекруты как можно больных и в крестьянском труде малополезных.

И это был не каприз или какое-либо сознательное вредительство. Так понуждала его поступать упомянутая выше система сбора подушной подати, которая не предусматривала исключения из оклада между ревизиями (а следующая была только в 1744-1745 годах) по разным причинам из волостей выбывших (смерть, рекрутский набор, побег или др.). Вследствие того на оставшееся в волостях работоспособное население тяжёлым бременем раскладывалась та часть податей (налогов), которыми были обложены выбывшие. К ней же добавлялись и суммы, причитавшиеся с больных и нетрудоспособных, в равной мере со всеми остальными зачисленными в оклад во время ревизии (переписи).

Именно поэтому управитель дворцовых волостей, с которого перво-наперво требовали своевременного и полного сбора податей, шедших в большей части на содержание двора (царской фамилии), и старался оставить дома здоровых и работящих мужиков, способных обеспечить соответствующий доход.

В свои действиях он не был одинок — так же поступали и монастыри, и помещики. Вот как, например, инструктировали свои приказчиков князья С. Гагарин и М. Щербатов:

«Смотреть, чтобы выбирать таких, кто хвор, приличился в воровствах и пьянстве, и за бедностью доходу и подушных денег платить не в состоянии...» «Когда какие есть больные и гулящие в какой деревне, то, хотя на него жеребий не падет, такого отдавать без жеребья...»

Что же касается важских крестьян, признанными годными, то они вскоре после зачисления в полк принимали присягу, в которой, в частности, говорилось:

«Я, нижеименованный, обещаюсь перед Всемогущим Богом служить Всепресветлейшему Державному Великому Государю нашему Петру Второму верно и послушно, храбро защищать Императорского Величества земли от врагов телом и кровию, в поле и крепостях, на воде и сухим путем, в баталиях и штурмах...

Пока жив буду, непременно и добровольно, так как приятна есть моя и живот мой, следовать буду и во всем поступать как честному, верному, послушному, храброму и неторопливому солдату надлежит, в чем поможет мне Господь Бог всемогущий».

Тем временем земские комиссары получили распоряжение о незамедлительном донаборе. Конфликт между ним и управителем разгорелся снова — уступать не хотел никто. Пришлось вмешиваться первому лицу уезда — воеводе Фирсову. Только лишь 3 июня 38 лично им осмотренных и отобранных рекрутов были отправлены в Архангельск.

А как же чувствовали себя рекруты? — Люди покидали дом с сознанием того, что, скорее всего, никогда больше не увидят ни родных мест, ни родителей, ни жен и детей. И не только потому, то они могли погибнуть на многочисленных войнах тех лет. Рекрутчина до 1793 года была пожизненной. Правда, инвалидов, содержание которых было накладно для казны, отправляли по монастырям и домам. Однако шансы попасть в число таких «счастливчиков» были крайне невелики.

Страх перед неизвестным и желание остаться побуждали идти на отчаянные шаги, но у властей и на этот случай имелся изданный в 1726 год Екатериной Первой указ, который гласил:

«Многие рекруты, не хотя быть в службе, сами себя портят, посекают у рук пальцы и растравливают раны. Таких злодеев из десяти одного по жребию повесить, а прочих бить кнутом, вырезать ноздри и ссылать в вечную работу».

Случилось так, что этот указ пришлось применить в Важском уезде. Находившийся до отправки под караулом крестьянин Евтихий Семенчаевский отрубил на левой руке мизинец. Суд был скор и строг: «Бив кнутом, вырезав ноздри, сослать в вечную работу на каторгу».

Впрочем, вряд ли лучше каторжной была судьба тех рекрутов, которые проходили службу в «стройбатах» того времени. Стройки петровской эпохи — каналы, крепости и заводы — требовали постоянного притока подневольной рабочей силы, значительную часть которой составляли призванные в армию вчерашние крестьяне. Так, в 1726 году взамен умерших от непосильного труда в болотах на строительстве Ладожского канала вновь было затребовано 15 тысяч рекрутов.

Вся численность армии и флота достигала в те годы 210 тысяч человек. Для регулярного их пополнения проводились как обычные, так и усиленные (один рекрут со ста душ) наборы. А в военное время практиковались и чрезвычайные: 5-7 человек со 100 душ.

На первый взгляд может показаться, что даже при чрезвычайном наборе вероятность попасть число рекрутов была невелика. Однако нельзя забывать, что в этих сотнях числились те, чей возраст был меньше или больше призывного, «мертвые» и беглые души. А беглых насчитывалось особенно много. Так, из важских дворцовых волостей за 1723-1724 годы сбежало 1168 крестьян.

Массовые побеги, различные мобилизации крестьян на строительство Петербурга, каналов и крепостей (например, Новодвинской — смотри) и ежегодные рекрутские наборы привели к тому, что в Архангелогородской губернии нарастал разрыв в численности мужчин и женщин. Следствием же изъятия части мужского взрослого населения стало резкое сокращение рождаемости.

Несколько исправила эту ситуацию отмена в 1793 год пожизненной рекрутчины. Затем срок службы последовательно сокращался с 25 до 20, 12, 10 и 7 лет. Кроме того, появилась возможность откупиться на законных основаниях. «Зачётная квитанция», освобождавшая от призыва, стоила в XVIII веке 200, а в XIX столетии — 300 рублей.

Пришло время, и рекрутчина как система комплектования армии была отменена. Кануло в Лету и понятие «рекрут» — призванных на службу стали называть новобранцами. Это случилось в 1874 году, когда в России была ведена всеобщая воинская повинность.

О призыве крестьян Важского уезда на военную службу в допетровское время можно узнать из другой публикации — Убит под Смоленском

Предыдущий пост - Нет худа без добра...

Следующий пост - Неисполненное распоряжение