Лет 15 тому назад я просматривал архивное дело фонда управления Сольвычегодского уездного воинского начальника, относящееся по времени к началу 1900-х годов. Следует сказать, что тогда Сольвычегодский уезд по площади и по численности населения был весьма крупным — это территория нынешних Вилегодского, Верхнетоемского, Красноборского и большей части Котласского районов. И вот в «столицу» этого обширного уезда — Сольвычегодск — однажды пришло срочное телеграфное указание провести проверку мобилизационной готовности. Поэтому на военные сборы были призваны военнообязанные, которых надо было и накормить, и одеть в хранящуюся на складе на случай войны форму. Если вопрос с питанием худо-бедно был решен, то с формой вышел конфуз...

В документах последовавшей проверки выяснилось следующее: большинство шинелей были маленьких размеров, многие без пуговиц и петель. От фуражек тут же отваливались козырьки. Но больше всего претензий было к сапогам — многие изнутри бумажные, у них картонные подмётки, деревянные каблуки. Даже те, которые можно было назвать кожаными, от сырости расползались на второй-третий день. Таким образом, вид уездного воинства оказался удручающим — без слёз на него смотреть было нельзя. И о какой-либо его боеготовности говорить не приходилось.

Однако, как часто водится на Руси, виновных не нашли - так как поставщиков явного брака надо было искать за пределами уезда и губернии. Как искать и тех, кто его закупал и распределял по губерниям и уездам...

В том, что случившееся тогда в Сольвычегодске не было единичным случаем и что бумажные сапоги тогда не являлись редкостью, свидетельствует найденная мной в архангельской газете «Северное утро» за 1915 год статья, в которой говорилось:

Шофер строительства Мурманской железной дороги Осип Степанович Красанин купил в Архангельске в магазине А.А. Собинина сапоги, заплатив за них 32 рубля. Вечером Красанин не смог снять с ног сапоги и принужден был в них лечь спать. Та же история повторилась и на следующий день. Красанин отправился в магазин Собинина. Там над махинацией снятия сапог трудилось несколько человек, но бесполезно. А между тем, Красанин стал чувствовать отек ног.

Владелец магазина послал Красанина к сапожному мастеру Шатровскому, и тот принужден был разрезать сапоги. Здесь обнаружилась интересная деталь: сапоги оказались сшитыми из бумаги, и только тонкий слой кожи покрывал сверху бумагу. По заключению мастера, сапоги сделаны весьма искусно, но для носки не годны — обычно такие сапоги фабрикуют для витрин, но магазин Собинина переполнен подобным «искусством».

Случаи эти не единичны, недавно некая Грязнова у того же Собинина купила себе башмаки, которые к вечеру того же дня «разносились» — отвалились каблуки и подметки. Грязнова также обращалась с просьбой переменить башмаки или возвратить деньги, и ее тоже выгнали вон. Грязнова обратилась к защите суда; на днях дело это разбиралось в камере мирового судьи 1-го участка, причем Собинин на суде объяснил, что бумажные башмаки проданы Грязновой по ошибке. Такие башмаки, говорил Собинин, продаются нами господам для подарков прислуге. По мнению г. Собинина, «дареному коню в зубы не смотрят», прислуга должна быть довольна и бумажными, однако предприимчивый «обувщик» с покупателя деньги берет и за бумажный товар.

Предыдущий пост - Лодьмяки и их беды

Следующий пост - На берегу, у спуска