С осени прошлого года до весны текущего в качестве эксперимента и опыта над собой на морозоустойчивость я зимовал в северной деревне, где свет горел только в окнах двух домов — в том, что я жил, и в ещё одном, удалённом метров на двести. Поначалу — примерно до первых чисел января — деревенская жизнь была вполне сносной - стояли несильные морозы, снежный покров был неглубоким и добираться до магазинов, находящихся в соседней деревне (километрах в двух с половиной), можно было по тропинке, протоптанной по высокому берегу Северной Двины ногами трёх человек. Но в начале января намело много снега, и пришлось вставать на лыжи. А 7-10 января температура опускалась почти до минус 50 градусов. По этой причине вместо привычных двух раз в неделю число походов в магазин пришлось сократить до одного. Да и один раз было ходить нелегко — мороз и обжигающий сильный ветер давали о себе знать самым неприятным образом.

А ещё ранее — с первым снегом — деревню стали посещать лесные обитатели — сначала появились лисьи, затем волчьи следы. Поэтому с началом сумерек (а продолжительность светового дня стремительно сокращалась) выходить из дома стало опасно. Да и дома в очень сильные морозы, несмотря на двукратную в день топку печей, мягко говоря, было некомфортно. Поэтому невольно захотелось перенестись на Кубань, где я провёл предыдущие десять зим и где в те январские дни было плюс 10-12 градусов. Однако эксперимент продолжил и частично, если можно так сказать, в фотоснимках его задокументировал. Некоторые из этих «фотодокументов» с необходимыми комментариями привожу ниже.

Ледостав на Северной Двине. По дням — с последних чисел ноября до 1 декабря. Погода день ото дня резко менялась, поэтому льдообразование сначала быстро началось, на третий день — прекратилось, затем, когда вновь приморозило, - продолжилось:

При чисто механическом соединении этих фотографий получилось подобие панорамного снимка:

На следующий день (для увеличения кликнуть по каждому из трёх снимков):

На третий:

На четвёртый:

На пятый:

А когда на льду появился снежный покров, по нёму сразу же были проложены волчьи тропинки — на остров и далее — на другой берег:

Но вскоре волчьи следы занесло снегом и на нём появились другие следы — от «Буранов» и мото-«собак» (мотобуксировщиков):

Поэтому появилась возможность ходить в магазины уже не по берегу, а по реке — по уплотнённому мототехникой насту — почти как по асфальту:

Но в деревне новые волчьи и лисьи следы появлялись почти каждую ночь. Причём лисьи — даже на крыше давно нежилого дома (лиса пролезла через дыру в крыше):

Всю зиму поддерживались в деревне и наши, человеческие тропинки:

Весна — всё, что осталось от лыжни и тропы в соседнюю деревню:

И, наконец, ледоход:

Предыдущий пост - 55 лет назад — ТАСС уполномочен заявить...