О двух мезенских городничих мне ранее уже доводилось отдельно рассказывать — о Александре Лазареве и Николае Судоплатове. Если периоды их правлений в разной степени были сопряжены с криминалом, то годы службы ещё одного городничего — штабс-капитана Василия Григорьевича Энгельмана — подобным образом характеризовать нельзя. Так как он осложнял жизнь жителей Мезени другим способом — в дни церковных праздников, в дни рождений и тезоименитств членов царствующего семейства все горожане были обязаны являться в Собор. А тех, кто замешкался или, того хуже, ослушался, силой сгоняли к собору силами рядовых местной инвалидной команды.

Таким образом мезенцев отрывали от домашних дел не только каждое воскресенье, но и нередко на неделе. Более того, городничий в дни церковных праздников, дней рождений и тезоименитств августейших особ запретил в городе всякую торговлю. Среди недовольных оказались и местные чиновники, так как штабс-капитан решил устраивать после церковных служб у себя в доме праздничные застолья, деньги на которые принудительно собирались с чиновного люда. А так как перечисленных выше праздников и дней в году было очень много, у чиновников после «праздничных» удержаний от жалованья оставалась малая его часть. Впрочем, раскошелиться пришлось и другим жителям города — как человек военный, Энгельман решил в праздничные дни ввести в Мезени усиленный караульный режим и соответствующие дополнительные затраты компенсировать сбором с мезенцев «добровольных» взносов.

Об этом городничий в регулярно отправляемых в Архангельск рапортах, конечно, не сообщал. А рапортовал он 30 июня 1837 года военному губернатору контр-адмиралу Иосифу Ивановичу Сулиме о следующем:

В 25 число сего июня, то есть в День Рождения ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА БЛАГОСТИВОГО ГОСУДУАРЯ ИМПЕРАТОРА НИКОЛАЯ ПАВЛОВИЧА САМОДЕРЖЦА ВСЕРОССИЙСКОГО и Рождения ЕЯ Императорского Высочества Благоверной Государыни Великой Княжны Александры Николаевны, как я, так и все прочие чиновники, в городе Мезени находящиеся, а равно все жители находились при литургии и молебствии в Мезенском Богоявленском Соборе.

Воинские нижние чины Мезенской инвалидной команды были в параде, по окончании служения и по выходе из Собора за здравие ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА нижними чинами возглашено было: УРА!

Потом приглашены были мною чиновники и знаменитые граждане города в квартиру мою, где при произношении имени ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА тоже возглашалось: УРА!

По вечеру город был освещаем...

Так сложилось, что практически одновременно губернатор Сулима получил и другие бумаги из Мезени, точнее, жалобы недовольных мезенцев. Поэтому был вынужден отреагировать. Но сделал это в письме от 7 июля Энгельману предельно сдержанно. Поэтому писал, в частности, так:

Наблюдая за исполнением христианской религии, никаких на счет сего понуждений не предпринимать, ибо власть сия принадлежит духовному, а не светскому начальству. Что же касается до производства в городе торговли мясом и прочими съестными припасами, равно и другими товарами, то запрещать торговлю лицам, имеющим на то право, нельзя. Равным образом и содержание в городе караула от общества должно быть установлено без всякого отягощения жителей.

После получения губернаторских поучений, штабс-капитан Энгельман, видимо, потерял интерес к службе. Ибо ему так и не удалось окончательно перевести Мезень на церковно-караульно-военное положение и заставить всех горожан ходить строем в собор. Поэтому стал добиваться перевода из Мезени. Что ему и удалось. А жителям Мезени, на своём опыте знавшим, что приличного им не пришлют, после отъезда Энгельмана оставалось только с опаской гадать: Каким-то будет новый городничий?..

Предыдущий пост - Дежурка до Цигломени

Следующий пост - План 1907 года