Если взглянуть на карту той части Архангельска, где находятся улицы Выучейского, Розы Люксембург и Северодвинская, то нельзя не заметить, что средняя из них идет непараллельно двум другим. Этот факт вызывает недоумение, так как данная часть города застраивалась в XIX веке, то есть по уже утвержденному и не допускавшему подобных искажений генеральному плану. К тому же провести эту улицу (до революции — Благовещенскую, а ещё раньше — Воробьёву канаву) строго под прямым углом к набережной ничто не мешало — природные препятствия (например, озера), которые бы пришлось обходить, отсутствовали.

Вполне возможно, данный факт и дальше бы оставался необъяснимым, если бы не случай, точнее, обнаружение в областном архиве прошения мещанина Авдея Афанасьева, который 11 января 1856 года решился побеспокоить архангельского военного губернатора адмирала Степана Хрущова в связи с нижеизложенными обстоятельствами:

В начале 1854 года отведено было Губернской Строительной и Дорожной Комиссией архангельскому мещанину Григорию Бушкову городское пустопорожнее место, третье от угла Въезжего проспекта по Благовещенской улице, с тем, чтобы место это было застроено согласно генерального плана, а об указании границ отведенного места того же 1854 года было предписано архитектору Бернштейну, который тогда же отвел место с указанием линий закладки строений, согласно чему Бушков тогда же приступил к первоначальному устройству дома, сделал основание дома на лежнях, так как постройка дома была разрешена еще без каменного фундамента, ибо это происходило до утверждения нового плана Архангельска, то есть до 14 октября 1854 года. А потому он, Бушков, положил несколько рядов бревен, но по приключившимся причинам отменил намерение строиться и передал место это мне в мае 1855 года с согласия помянутой Комиссии, которая разрешила произвести достройку дома согласно утвержденному Бушкову плана...

Далее Афанасьев сообщал, что сразу же закупил лес и нанял людей. Но их работу прервал визит нового городского архитектора Кизеветтера, которые объявил, что «направление Благовещенской улице дано неправильно». И приказал выдвинуть строящийся дом вперед на пять саженей (более чем на 10 метров). Аналогичное указание получили и владельцы двух уже построенных домов. При этом все здания было предписано «перенести на каменные фундаменты».

Какой была реакция на эти предписания у хозяев соседних домов — мещанина Дунаева и солдатки Ивановой, полагаю, догадаться нетрудно. Особенно их обескуражил тот факт, что дома требовалось передвинуть туда, где проходила осушительная канава, которую они должны были опять же за свой счет засыпать. Поэтому Дунаев и Иванова пошли с прошениями по чиновничьим кабинетам. И что удивительно, пусть не сразу — спустя полгода нервотрепки, но сумели доказать, что не должны нести из-за чьих-то ошибок огромные убытки.

Однако Афанасьев доказать не смог — получил отказ. Поэтому, обращаясь к губернатору, писал: «Это решение считаю для себя крайне обидным и разорительным, ибо дома Дунаева и Ивановой, как окончательно выстроенные, разрешено оставить на прежней линии, и один мой дом, выдвинутый вперед прямо на канаву, будет представлять большое безобразие...»

Действительно, картина была бы неприглядной. Дело в том, что Благовещенская улица на участке от набережной до Въезжего (ныне Ломоносова) проспекта была еще практически не застроена (зарезервирована для общественных зданий и более состоятельных горожан), и поэтому при взгляде со стороны реки видны были только два дома — Дунаева и Ивановой. Третий, выдвинутый вперед, фактически перегородил бы улицу.

В заключительной части прошения Афанасьев писал:

Нанятые мною люди сказали, что не возвратят задатка, если я немедля не дам им работы. Это мне еще более разорительно. Покорнейше прошу приказать Комиссии разрешить продолжить постройку начатого дома на прежнем месте и не на каменном фундаменте, я же по первому требованию обязуюсь для выравнивания линии улицы устроить перед домом приличный палисад.

Ознакомившись с прошением, губернатор потребовал объяснений от председателя губернской строительной и дорожной комиссии. Суть последовавшего ответа была таковой: место было отведено бывшим помощником городского архитектора Бернштейном, с него и надо спрашивать, весной разметку улицы проверим. Но такой ответ не удовлетворил Хрущова: «Не откладывая до весны, произвести проверку направления Благовещенской улицы».

Приказ пришлось выполнять: 14 февраля 1856 года члены комиссии губернский архитектор Шехларев, капитан Савин, поручик Стравинский во главе с ее председателем инженер-подполковником Петром Ивановым покинули теплые кабинеты. Но ненадолго — побродив по сугробам, собрали инструменты и ретировались. А губернатора уведомили, что «до растаяния снега проверку провесть никак нельзя».

Архангельский военный губернатор
адмирал Степан Петрович Хрущов

17 апреля — после нового напоминания Хрущова — им вновь пришлось немного поразмяться. Как результат — рапорт, в котором сообщалось:

При прокладке Благовещенской улицы произошла ошибка. Между Благовещенской площадью и Въезжим проспектом застройка отсутствует и направление ее в этом месте обозначено только простою канавою, примерно показывающей середину улицы. Возможно, отмеряя от нее, бывший городской архитектор Шопский в 1852 и 1853 годах отвел линии для постройки домов мещанина Дунаева и солдатки Ивановой. Открылось же несходство плана с местностью (отклонение на десять саженей) архитектором Кизеветтером...

Здесь следует сказать, что выпускник Академии художеств Георг Иванович Кизеветтер был человеком щепетильным в работе, требовательным как к себе, так и к другим. Именно вследствие своей принципиальности и конфликта с властями он в 1846 году лишился должности архитектора в Нижнем Новгороде и десять лет был не у дел. Но получив назначение в Архангельск, не изменил себе. Поэтому не только сразу заметил злополучное «несходство», но и намеревался его устранить. А именно выдвинуть три дома на пять саженей вперед, а еще пять отвести под палисадники. Тогда бы ось улицы выправилась и стала перпендикулярной к набережной — как и требовал генеральный план.

Однако председатель упомянутой комиссии не был столь же категоричен, в связи с чем далее писал: «Комиссия полагает возможным удовлетворить ходатайства о разрешении оставить Благовещенскую улицу согласно настоящему ее направлению, или же, буде пожелают выдвинуть дома вперед и на каменные фундаменты, то за понесенные убытки искали бы удовлетворение с виновных в неправильном указании улицы».

Прочитав последнее предложение, губернатор подчеркнул слово «виновных» и потребовал назвать их имена. Инженер-подполковник Иванов, выгородив себя и членов строительной комиссии, ответил, что виновным следует считать бывшего губернского землемера Александра Палевского — мол, видимо, по его разметке прорывалась осушительная канава. Тогда Хрущов приказал «немедленно взять с Палевского объяснения».

И тут началась длительная и, как оказалось, безрезультатная переписка — лишь 18 октября Иванов уведомил Хрущова о следующем: «Дело о неправильном направлении Благовещенской улицы остановлено за неполучением объяснений от бывшего губернского землемера Палевского, который по служении его в Новгороде командирован в разные уезды губернии и, где находится, неизвестно». А спустя два месяца — 20 декабря — в очередном рапорте сообщалось, что «объяснений от Палевского нет, ибо неведомо, где находится...»

Осознав, что сколько-нибудь вразумительного ответа от своих подчиненных никогда не добьется, губернатор махнул рукой и предписал: «Объявить Афанасьеву, Дунаеву и Ивановой, чтобы, оставив дома на прежних местах, сделали приличные заборы вдоль улицы, кою оставить по направлению канавы». Узнав об этом распоряжении, городской архитектор Кизеветтер попытался возразить: «Сия неправильная улица есть грубейшее нарушение Высочайше утвержденного генерального плана». Однако переубедить не смог, в связи с чем Благовещенская так и осталась неперпендикулярно сориентированной по отношению к набережной.

Как знать, возможно, именно вследствие конфликта с членами строительной комиссии и непонимания губернатора городской архитектор Георг Иванович Кизеветтер вскоре тяжело заболел и 22 мая 1857 года умер.

Символично, что недолгим был и срок существования упомянутых домов — очередной городской пожар оказался для них роковым. Поэтому на месте ранее принадлежавших Афанасьеву, Дунаеву и Ивановой участков еще до революции появилось двухэтажное каменное здание богадельни, в котором ныне размещается управление Пенсионного Фонда (пр. Ломоносова, 60, или ул. Розы Люксембург, 24).

Архангельск. Андреевская богадельня. Здание построено на месте упомянутых выше домов. Фото с сайта
http://www.pastar.ru

И если на карте от угла этого строения провести параллельную улице Северодвинской линию, то она почти полностью отсечет от квартала 19-ю школу и тем самым продемонстрирует, против какого архитектурно-планировочного искажения безуспешно боролся Георг Кизеветтер и на что вследствие безответственности своих подчиненных был вынужден закрыть глаза губернатор Хрущов.

Предыдущий пост - РОКОВАЯ ПОЕЗДКА