Думаю, излишне говорить, какие события произошли за данный период в стране. Однако напомню о другом - за эти годы сменились несколько архитектурных направлений: модерн в симбиозе с "неорусским " стилем, начавшийся с обращения к александровскому ампиру русский неоклассицизм , затем советский авангард , выдвинувший страну в лидеры мировой архитектуры, и пришедший ему на смену сталинский ампир. Поэтому на жизнь и творческую деятельность первого коми архитектора самым непосредственным образом сказались как всем известные исторические катаклизмы, так и необходимость для художника, воспитанного на лучших образцах классицизма и модерна и сделавшего в период обучения под их влиянием первые работы, сначала переориентироваться на конструктивизм, а затем возвратиться к канонам классики. Правда, требовавшим нового осмысления - в соответствии со стремительно меняющимися реалиями бытия.

Понятно, что через все эти испытания и коллизии пришлось пройти и коллегам Александра Холопова. Однако на судьбе уроженца пригорода Усть-Сысольска (ныне Сыктывкара) они, особенно исторические, оставили, пожалуй, наиболее глубокий след. Чтобы не быть голословным, приведу такой малоизвестный, но интересный и подробно описанный в книге факт: проживание по приглашению Холопова в Усть-Сысольске летом 1918 года жены и сыновей Керенского (кстати, добиравшихся через Котлас). Понятно, что подобная помощь семье свергнутого главы Временного правительства, как отметила автор книги, " не могла не наложить негативного отпечатка на его дальнейшую жизнь". Что, вероятно, в совокупности с отношением к А. Холопову, как специалисту с дореволюционным стажем, могло стать истинной причиной его исключения в 1936 году во время чистки из членов Ленинградского отделения Союза советских архитекторов.

> О неразрывной связи жизненного и творческого пути А. В. Холопова с историческими процессами свидетельствует и другой факт: никто иной как находившиеся не по своей воле в Усть-Сысольске политссыльные посоветовали отцу отправить в 1897 году талантливого мальчика учиться в Московское училище живописи, ваяния и зодчества . А сомневаться в том, что у юного Александра есть талант художника, ни политссыльные, ни отец не могли. Ибо достаточно было только взглянуть на самую раннюю его работу - рисунок, выполненный в тринадцатилетнем возрасте в дни пребывания в Соловецком монастыре, чтобы отбросить все сомнения.

Что же касается истоков таланта, то найти их нетрудно - Александр родился семье коми крестьян-иконописцев Холоповых, и от свого отца, Викентия Павловича, получил первые уроки мастерства. И, несомненно, крестьянского практицизма. Подчёркивая, что "устои крестьянского образа жизни и особенности родового уклада сформировали психологические и мировоззренческие основы его личности", Л. Кочерган предположила, что именно "практицизм мышления , свойственный людям, работающим на земле, оказался непоследним фактором в выборе им самой практической отрасли изобразительного искусства - архитектуры".

Выбрал же эту отрасль Александр Холопов в 1900 году - сразу после окончания живописного отделения училища продолжил обучение в нём для получения диплома архитектора. А достигнув этой цели, в 1907 году поступил на архитектурное отделение Высшего художественного училища при Императорской Академии художеств. И, как человек практический и вынужденный обеспечивать семью, во время учёбы был вынужден работать. Конечно же, по специальности - в качестве помощника архитектора.

1913-й стал годом, когда завершивший обучение Александр Холопов пополнил отряд практикующих петербургских архитекторов. Но в силу известных исторических потрясений столичный период его творчества был недолгим, и в 1918 году семья Холоповых переехала в Усть-Сысольск. Годам пребывания Александра Викентьвича на родине, его работе по проектированию общественных зданий, деятельности по развитию народного образования и охране памятников истории и культуры Коми края посвящена отдельная глава книги.

А в следующей подробно рассказано об архангельском периоде его жизни и творчества (1925 - 1931 гг.), совпавшего по времени с расцветом советского авангарда. Объясняя, почему был выбран Архангельск, Л. Кочерган пишет, что "город мог привлечь зодчего как областной центр, имевший более развитую социокультурную среду, получавший субсидии под строительство, а значит, и большие возможности для работы по профессии". И следует сказать, что он использовал эти возможности. Об этом свидетельствовали построенные по его проектам вышеперечисленные памятник и здания.

Однако архангельский период А.В. Холопова примечателен не только появлением этих сооружений, но и серии рисунков, которые помещены в книге. Причём каждый коренной архангелогородец, лишь взглянув на один из них - "Вид на реку", сразу определит, что художник запечатлел фрагмент архангельской набережной - той старой, ещё с деревянным, давно не существующим парапетом, но с дожившими до наших дней берёзами.

Нельзя не отметить ещё один упомянутый в книге факт - приезд в 1927 году в Архангельск по приглашению Холопова художника Дмитрия Митрохина (о чём "Правда Севера" уже писала 28.05.2008 г.). Кстати сказать, именно непрерванные дружеские отношения с товарищами по учёбе и духовно близкими людьми - Митрохиным и не менее известным художником К. Петровым-Водкиным - помогли Холопову в поисках работы и обустройстве в Ленинграде, куда он вернулся в 1932 году.

Это возвращение, как говорится в книге, " дало ему десятилетие насыщенного труда, архитектурной практики". Но полностью вписаться в реалии тех лет Александр Викентьевич не смог и, как следствие, не сумел полностью реализоваться. Впрочем, ощущение собственной нереализованности были присуще не одному Холопову, а многим его коллегам-сверстникам, сделавшим первые шаги в профессии накануне революции. Ибо, как подметила Л. Кочерган, в 1930-х годах "началась эпоха уже следующего поколения, и только самые яркие представители предыдущего смогли остаться у руля".

Однако последние слова вовсе не означают, что целый пласт культуры, который был представлен художниками старой школы, не следует изучать. Наоборот, необходимо, так как без него невозможно представить в целостности картину художественной жизни страны в переломные годы её истории. И именно изучению этого пласта и посвящена книга об архитекторе Александре Викентьевиче Холопове, судьба которого показана в взаимосвязи с процессами общественной и культурной жизни. Поэтому она, на мой взгляд, представляет несомненный интерес как для исскусствоведов, так и для всех небезразличных к истории Севера и страны в целом.

________________________________________________________