О Максиме Леоновиче Леонове — журналисте, редакторе и издателе архангельских газет «Северное утро» и «Северный день» и отце известного советского писателя Леонида Леонова — мне доводилось рассказывать уже несколько раз.

Поэтому только напомню, что его отношение к Октябрьской революции, к большевикам и Советской власти поначалу было крайне отрицательным. Особенно в период Гражданской войны и интервенции, когда на страницах «Северного утра» почти в каждом его номере можно было прочесть самые нелестные эпитеты, например «социал-палачи», «державные негодяи», у которых «звериные окрики, зверское перемигивание...» И это ещё не самые хлёсткие и уничижительные слова в адрес большевиков и красноармейцев. Нельзя не сказать и о том, что он через свою газету собирал деньги на помощь белой армии.

Но когда с Архангельского Севера сначала эвакуировались англо-американские интервенты, а затем в феврале 1920-го бежало маринеточное белое правительство во главе с генералом Миллером, Максим Леонов (как и его сын) не покинул Родину. Хотя имел возможность бежать на Запад.

И поступил правильно, так как был прощён Советской властью. Более того, как опытный газетчик был приглашён на работу заведующим конторы газеты «Трудовой Север». То есть занимался хозяйственной и организационной работой в печатном органе Архангельского губернского комитета партии большевиков, который в 1922 году был переименован в «Волну».

Утверждать, что Леонов занимался лишь должностными обязанностями и более как автор не печатался не могу, так как в газете было очень много редакционных статей и публикации без подписей или подписанных псевдонимами. По крайней мере его дореволюционный псевдоним — Максим Горемыка — в подшивках газеты первой половины 1920-х годов мне не встречался.

Но зато в одном сентябрьском номере я нашёл его имя и фамилию — под призывом к товарищам по работе и знакомым пожертвовать деньги на строительство самолёта. Сам же он внёс в фонд «Красного воздушного флота» 500 рублей.

Должен сказать, что, сообщив этот факт, я вовсе не собирался обвинить Максима Леоновича в приспособленчестве. Неизвестно, как бы поступили мы на его на месте. Конечно, по-разному — как это случилось сравнительно недавно при другом изломе истории страны — в 1991-1993 годах. Как, впрочем, и в наши дни...

Предыдущий пост - Трижды клуб