Продолжая тему военнопленных Первой мировой войны (см.- От Лотарингии до Украины и Албании, Последние письма из плена и Из Чижгоры в Нови-сад ), сегодня сообщу об оказавшихся не по своей воле на нашем Севере подданных Германии и Австро-Венгрии. Так, уже через месяц после начала войны первой партией пленных был «осчастливлен» Сольвычегодск. Говорю «осчастливлен», так как город и так был переполнен политическими ссыльными (о чём я также сообщал — Мечта исправника Цивилева), а тут ещё пленные, которых совершенно негде было размещать. Однако текст полученной местным полицейским исправником Синявским 5 сентября 1914 года телеграммы не давал поводов для возражений:

Первого сентября отправлены Саратова Сольвычегодск этапом через Котлас четыреста шестьдесят два военнопленных.

Здесь следует пояснить, что этим этапом в Сольвычегодск были отправлены не взятые в плен солдаты, а немцы Поволжья, точнее, мужчины призывного возраста с семьями (кто их имел), которые заблаговременно не приняли русское гражданство. Они также считались военнопленными.

10 сентября эшелон прибыл в Котлас,

а на следующий день семьи высланных высадились с баржи на сольвычегодский берег.

За время их путешествия уездные и городские власти составили план их размещения. Так, 105 человек тут же отправили в Верхнюю Тойму, 84 — в Черевково, 200 — в село Ильинское... Но тут пришла новая телеграмма, и снова те же заботы. Причём в Сольвычегодск наряду с гражданскими «военнопленными», стали прибывать и настоящие — взятые в плен на фронте.

Пришлось составлять новые разнарядки: в село Песчаницу с 25 по 30 сентября отправили 141 человека, в Красноборск и снова в Черевково — соответственно 80 и 88. Туда же через неделю — 196 и 186...

Вскоре стали прибывать и те, кого военнопленными назвать никак было нельзя. Например, в Сольвычегодск из Ревеля (Таллина) была выслана жена германского подданного Карина-Эрна Елизавета фон Декен с двухлетней дочерью Маргаритой и однолетним сыном Гансом. А в Верхнюю Тойму — жена австрийского подданного Эмилия Гакке с дочерью Иреной. Туда же из Саратова выслали Маргариту Шратен и Марту Бофинге, а из Орловской губернии — жена германского подданного Александра Филипповна Карнаш с полугодовалым сыном Игорем.

А в селе Черевково оказался саратовец, поляк по национальности, которого подвела похожая на немецкую фамилия. В своем прошении, он сообщал о себе:

Сигизмунд Владиславов Гертнер, бухгалтер, поляк, римско-католического вероисповедания, родился 18 мая 1891 года в деревне Липно Калишской губернии, то есть в России и в ней постоянно проживаю, германского паспорта не имею, русские документы отобраны при обыске в Саратове местной полицией, в русской армии служат двоюродные братья Ян и Сигизмунд Смоляркевичи.

Реагируя на это прошение, сольвычегодский уездный полицейский исправник Синявский лишь оставил на нём резолюцию: «Принять к сведению». Так как права освобождать из ссылки этого «военнопленного» (как и других) он не имел.

Понятно, что присутствие в сёлах и деревнях Сольвычегодского уезда незваных приезжих и тем более военнопленных не могло не вызвать недовольства у местных жителей. Об этом, в частности, свидетельствует следующий датированный 16 мая 1915 года архивный документ:

Мы, нижеподписавшиеся, крестьяне-домохозяева Сольвычегодского уезда, Верхотоемской волости, Верхотоемского общества и селения, быв сего числа в общем собрании на сельском сходе в присутствии местного старосты Лобанова числом 451 человек от 736 домохозяев, где имели суждение относительно того, что у нас в Верхотоемском обществе чувствуется сильный недостаток хлеба по случаю неурожая такового в прошлом 1914 году и недостаточной доставки хлеба для местного населения и кроме того еще есть у нас в Верхнетоемском обществе 167 человек германцев, для которых также надо много хлеба и приходится платить за хлеб очень дорого, также постоянно чувствуется по случаю присутствия германцев в нашем обществе сильный недостаток в съестных припасах и цены на них сильно вздорожали, кроме того германцы производят стычки с местным населением, ходят днем от села в другие деревни во время полевых работ и во время уходят людей на сенокосы могут произвести пожары, во время встреч не дают местному населению дороги, приходится от германцев сворачивать с дороги в сторону, ходят с тростями и палками, а во время пути наших крестьян на сход 16-го мая около деревни Ручьевской разбили наших крестьян до крови, а потому, в виду вышеизложенного, постановили:

Просить надлежащее начальство через господина Земского Начальника 5-го участка Сольвычегодского уезда перевести германцев из нашего общества в другую местность, более богатую хлебом и съестными припасами, дабы избавили бы нас от могущих последствий голода, в чем и подписуемся.

Подлинный подписали 445 домохозяев и сельский староста Лобанов, сельский писарь Савелов.

Эта бумага, каким-то образом минуя Сольвычегодск и уездное начальство, попала на стол губернатора, который 30 мая приказал исправнику Синявскому:

Разберитесь, но при этом разъясните сходу, что различные тяготы войны нести всем с полным терпением надлежит, надлежит терпеть и немцев, которые, если бы находились в больших городах, принесли бы много вреда, сообщая сведения к себе на родину.

Спустя полторы недели Синявский отвечал губернатору:

Из опрошенных мною 45 человек крестьян, местного священника и земского начальника, никто фактически не удостоверил, что бы проживающие в селе Верхняя Тойма и соседних селениях германские и австрийские подданные производили какие-либо беспорядки, возбуждающие население, а также не было случая, чтобы они нападали на жителей.

16 мая сего года был действительно случай нападения местных крестьян Верхо-Тоемской волости Ивана Шумовского и его товарищей в числе 5 человек на германских подданных Теодора Клейнбрэмларе и Иоганна Декаре с нанесением легких ран Клейнбрэмларе и выбитем стекол в их квартире, за что вышеозначенных крестьян привлекли к судебной ответственности и дело передано Уездному Члену Велико-Устюгского Окружного Суда по Сольвычегодскому уезду. Крестьянином И. Шумовским и его товарищами было заявлено 16 мая на сходе, что будто бы на них сделано нападение германскими подданными и сход их заявлению поверил.

Хождение германских и австрийских подданных в соседние деревни действительно производится, но лишь только за покупкою съестных припасов и всякий раз с разрешения местного пристава. Относительно того, что германские и австрийские подданные не дают местному населению дороги, фактически никто удостоверить не мог, а лишь некоторые крестьяне передают об этом друг другу.

Всех германских и австрийских подданных в селе Верхняя Тойма и в соседних селениях 160 человек, некоторые из проживающих в отдаленных деревнях, когда приходят в Верхнюю Тойму, то носят при себе небольшие трости в ограждение от собак.

Стоимость съестных продуктов действительно увеличилась почти вдвое, но это произошло вследствие отсутствия подвоза муки по железной дороге на станцию Котлас. Некоторые из крестьян относятся к германским и австрийским подданным враждебно, а в особенности те, у которых в действующей армии находятся близкие родные.

В селе Верхняя Тойма также проживают сосланные русские интеллигенты, которых иногда некоторые крестьяне принимают за германских подданных.

В общем, особенной выдающейся вражды местного населения мною не замечено, и те крестьяне, у которых квартируют германские и австрийские подданные, относятся к ним очень миролюбиво и даже высказываются в пользу квартирантов.

Продолжение следует...

Предыдущий пост - «Охранник» Петра Первого

ледующий пост - Побеги из Верхней Тоймы