В ранее размещенном на сайте списке купцов Архангельска и губернии по состоянию на 1859 год значится и 2-й гильдии купец Александр Афанасьевич Чертов, о неудачной предпринимательской деятельности которого рассказал известный краевед Евгений Овсянкин в своей книге "Архангельск купеческий".

Рассказывая об истории находившихся в 30 верстах от губернского центра - на речке Мечке - лесопильных заводов и бумажной фабрики, он поочередно перечислил их владельцев: в XVIII веке - купцы Стукачевы, с 1815 года - архангельский купей 3-й гильдии Иван Демидов, с 1833 года - его сын Афанасий, до 1845 года - их родственник Степа Попов, с 15 ноября 1845 года - арендовал Вильгельм Брандт, а в 1861 году новым владельцем стал архангельский купец Александр Чертов.

Вот что сообщил Евгений Иванович о личности и деятельности Чертова:

 Это был достаточно состоятельный человек, выходец из Емецкой волости. Он имел в центре города два каменных дома, вел торговлю, занимался частными и казенными подрядами. Чертов заключил с Архангельской палатой госимуществ контракт на владение всеми заведениями сроком на 12 лет на условиях ежегодного платежа в пользу казны 2032 рубля.

Согласно описи, составленной палатой госимущества, при заключении контракта 1 января 1861 года, в состав имущества входили два лесозавода, две мукомольных мельницы, бумажная фабрика, а также амбары, дома, флигели, кузница, баня, конюшня и ряд других строений.    Однако купец оказался не в состоянии справиться со сложным и новым для него хозяйством. Ряд причин способствовал тому, что предприятия Чертова, в особенности лесопильные заводы, оказались неконкурентоспособными. Дело в том, что Архангельские лесопромышленники в то время сооружали лесозаводы, оснащенные паровыми котлами, т.е. использовали самые передовые методы обработки древесины. Мечкинские же заведения действовали по старинке: приводились в действие силой воды, которой из-за мелководья реки недоставало для нормальной работы. И они не могли конкурировать с новыми предпринимателями лесопильного дела. К тому же мечкинские заводы требовали больших накладных расходов. Владельцам сложного хозяйства приходилось содержать каскад плотин. Четыре речных заграждения, шириной от 15 до 26 саженей требовали тщательного ухода и больших дополнительных издержек, значительного числа рабочих. Недостаток воды позволял распиливать в течение года не более 10 000 бревен. К тому же крайне неудобным был подвоз, как древесины, так и тряпичного сырья. Дорого обходилась и транспортировка готовой продукции в Архангельск.

Все это привело к тому, что Александр Чертов обратился в палату государственных имуществ освободить его от содержания Мечкинских заводов. В августе 1865 года все заводы были остановлены. Однако отрешиться полностью от владения имуществом было не так-то просто. Начался длительный процесс описи всего имущества, составления акта и поиска желавших взять его в арендное пользование.  

 
Архангельская губернская палата приняла, в конце концов, решение продать все недвижимое имущество. Трижды в течение 1866 года в газетах Архангельской, Вологодской, Костромской и Олонецкой губерний помещались пространные объявления о продаже имущества мечкинских заводов или отдачи их на содержание.

Но все было тщетно - деловых людей, пожелавших совершить эти действия, не нашлось ни на одной территории.    Перечислив упомянутые выше особенности заводов, Архангельская палата госимуществ сообщала в лесной департамент, что она не находит "способов продать заводы и строения с землей в частную собственность... ибо нельзя надеяться, чтобы здешние лесопромышленники, имея свои собственные и совершенно новые паровые заводы, пожелали взять в оброчное содержание Мечкинские лесопильные заводы”.  А тем временем, купец Александр Чертов, содержатель этого хозяйства, умер, оставив наследникам огромный долг на сумму свыше 14 тысяч рублей. В погашение долга жене Чертова пришлось продать два каменных дома и другое имущество

 В течение этих лет власти были вынуждены неоднократно производить переоценку мечкинского имущества. В 1866 году, например, цена ее составляла 7769, а через три года уже 2967, а без земли всего - 1777 рублей. В конце концов, власти приняли решение продать всю недвижимость "с землей или на снос, все вместе взятое или же по частям”.
 
Вопрос о продаже всего имущества бывших заводов на снос решался на высшем уровне, т.е. для этого требовалось согласие царя. Директор лесного департамента министерства государственных имуществ с неким облегчением сообщал 3 апреля 1869 года управлению государственных имуществ Архангельской губернии: "Я имел счастье всеподданнейшим докладом испрашивать Высочайшего его Императорского Величества разрешения на продажу Мечкинских лесопильных заводов со всеми строениями, хозяйственным оборудованием на снос, без земли в полном составе или по частям, не стесняясь оценкой... В 31 день марта с.г. и последовало высочайшее соизволение. Предлагаю принять это к надлежащему исполнению и о результатах продажи своевременно доносить”.  

 
 Между тем, общая цена всех строений к этому времени упала до 2892, а на снос без плотин - всего до 1702 рублей. В ответ на новое предложение дружно откликнулись крестьяне окрестных деревень: Мечки, Ширши, Чевакинской, Горки и ряда других. По сути дела все имущество пошло, как говорится "с молотка”, за гроши. Достаточно отметить, что Яков Пестов купил сарай за 30... копеек, а большое строение для рубки тряпок за полтора рубля. Две лесопильные рамы ушли всего за 27, а мукомольная мельница - за три рубля. Последним, уже в январе 1871 года, был снесен и увезен в деревню сушильный сарай бумажной фабрики. Общая выручка от подобной реализации былого комплекса составила всего 501 рубль. С того времени пространство общей площадью в 6 десятин 1266 саженей было вновь причислено в число Княжеостровской земельной площади...

Уточняя процитированное, скажу, что продавать оба каменных дома пришлось не вдове Чертова, а губернскому правлению, точнее, не продавать, а проводить торги по их продаже. Именно об этом свидетельствует найденное мной, типографским способом отпечатанное объявление, экземпляры которого развешивались в Архангельске на видных местах. Оно сообщало о предстоявшем 11 сентября 1867 года торге на продажу находившегося в центре города двухэтажного каменного дома с прилегающими к нему постройками, оцененного в 1040 рублей.

Эта сумма по тем временам было очень значительной и, вероятно, завышенной. А почему - догадаться легко: требовалось выручить как можно денег на хотя бы частичное погашение долга за отпущенный казной (то есть государством) покойному купцу лес и за аренду Мечкинских заводов. 

 Правда, в приведенном ниже объявлении в слове "Мечкинских" допущена опечатка (видимо, наборщик не различил почти одинаково написанные от руки буквы "ч" и "г"), но это сути дела не меняет.