Летом военного 1944 года мои бабушка и мама (тогда закончившая седьмой класс) приехали из Архангельска на пароходе в гости к бабушкиной сестре Александре Леонтьевне Шкрябиной (до замужества — Рухловой), проживавшей в деревне Шаповской (Кочемихины). На удивление, идти от пристани «Пучуга» до этой деревни в отличие от предыдущих лет пришлось вовсе недалеко. Как и не пришлось переправляться через речку Кодиму. Так как пристань в то лето находилась под Занеським, то есть стояла на Двине под угором, где располагалась деревня Затуневская (Занесько).

А оказалась она там по той причине, что к прежнему (а после войны вновь привычному) месту её нахождения пароходы в то лето подойти не могли. Но не только вследствие летнего мелководья, но и в связи с тем, что проходу туда препятствовал нанесённый весенним половодьем остров. В довоенное время его бы оперативно ликвидировал землеснаряд, которых тогда на Северной Двине насчитывалось до двух десятков. Однако в военную пору сил и средств хватало только на обеспечение безаварийной доставки грузов и плотов по реке, то есть на поддержание необходимых глубин судового хода на всём его протяжении от Котласа до Архангельска. А пристани и дебаркадеры ставились в тех местах, где он был минимально близок к берегу. Именно поэтому пристань «Пучуга» и оказалась под Занеським.

Мне удалось найти некоторые план-карты Северной Двины тех лет, в частности, и на участке Закодимья. С двумя из них, на фотоснимке состыкованными, сейчас знакомлю:

Как видите, судовой ход помечен прерывистой линией (штрихами), а возле Липовца начинался песчаный полуостров. Поэтому к Слуде по воде можно было добраться по узкому мелкому и длинному заливу. Ближе всего судовой ход приближался к левому берегу Двины около деревни Затуневской (ошибочно названной на карте Зомейской), где в 1944 году и стояла пристань. А от места впадения Кодимы и далее находились песчаные коса и остров, препятствовавшие проходу к прежнему месту её расположения.

Для сравнения привожу лист из атласа Северной Двины 1878 года, правда, в перевёрнутом виде — чтобы лучше было сопоставить:

Возвращаясь к поездке 1946 года, скажу, что после нескольких дней пребывания в Шаповской мои бабушка и мама отправились пешком в Сельцо, по пути посетив Затуневскую (родину моей прабабушки Анны Петровны Калининой), знакомых на Слуде и в Липовце.

А спустя более тридцати лет — в конце 1970-х — уже я с мамой отправился тем же маршрутом. Затуневская ещё была обитаема (в последнем остававшемся и стоявшем почти на угоре доме жила одна старушка), Слуда являлась ещё достаточно многолюдной, Липовец незадолго до этого опустел, но дома ещё стояли. Дорога до него, точнее, до ручья, по которому когда-то проходила граница между Архангельской и Вологодской губерниями, была ещё в приличном состоянии. Но дальше пришлось идти берегом, местами с трудом пробираясь через кусты ивняка. А когда показалось Сельцо и в первую очередь церковь, то решили первым делом посетить стоящий рядом с ней дом Аристовых. И успели застать в живых Антонину Тимофеевну, урождённую Рухлову — дальнюю родственницу мой бабушки. Она нам показала место в деревне Трофимовщине, где стоял дом, в котором родилась моя бабушка Мария Леонтьевна.

Предыдущий пост - Только кучи углей и кирпичей...