Недавно просмотренные мной архивные документы позволили дополнить сообщение Соломбальские кантонисты, причём весьма неожиданными для меня фактами. Так как я полагал, что контингент местного полубатальона военных кантонистов был сугубо мальчишеским — как и везде в Российской империи. Однако на днях выяснил, что к Архангельскому полубатальону причисляли и малолетних девочек-сирот, у которых в живых оставался один из родителей (независимо от пола) солдатско-матросского сословия или из числа адмиралтейских мастеровых и таможенников. Даже если девочка являлась незаконнорожденной, то есть была рождена вдовой давно умершего нижнего чина. В первую же очередь зачислялись в кантонистки круглые сироты солдатско-матросского сословия, которых брали на воспитание приёмные родители.

Сразу же следует уточнить, что в отличие от соломбальских мальчишек девчонки в казарменных условиях, конечно, не жили, а лишь причислялись к полубатальону. Так как статус кантонистки позволял родителю (или приёмным родителям) получать на них продуктовое довольствие и пусть копеечное денежное. В подтверждение сказанного процитирую несколько архивных документов.

13 марта 1844 года командир полубатальона военных кантонистов майор Дьяконов сообщил Соломбальскому полицмейстеру капитану Вальховскому:

По отношению командира 9-го рабочего экипажа причислена ко вверенному мне полубатальону в число сирот дочь умершего означенного экипажа мастерового Ивана Поздеева Авдотья, 17 дней от роду, находящаяся на воспитании у матери вдовы Варвары Савватиевой, проживающей в Соломбальском селении. О чем, оную полицию уведомляя и установленный пашпорт на сироту препровождая, прошу о получении оного меня уведомить.

В тот же день и по тому же адресу была отправлена ещё одна бумага:

В препровожденном ко мне при отношении сей полиции от 11-го сего марта под № 601 метрическом свидетельстве, выданном протоиреем Соломбальского собора Нечаевым, о рождении незаконно прижитой девочки Пелагеи, не значится, от кого она рождена, то есть от солдатки ли действительно; ибо без сего означения в метрической выписке я выдать ей пашпорт не могу, а потому возвращаю обратно в полицию означенное свидетельство. И буде действительно девочка Пелагея окажется рожденной от солдатки, то возвратить оное ко мне для выдачи пашпорта и прислать ее в батальонную канцелярию для снятия примет.

Вскоре полицмейстер Вальховский ответил:

Девочка Пелагея действительно рождена женой умершего команды интендантского отделения конопатчика 3-го класса Василия Махнова вдовою Анною Васильевой.

Теперь Анне Махновой оставалось только с прижитой дочкой сходить в канцелярию, где Пелагию причислили к полубатальону, выдали на её имя первый раз довольствие и паспорт. Только непонятно, какие приметы в нём указали — девочка была лишь двух недель от роду. Но раз положено, значит, положено — не беспашпортной же ей жить...

17 марта майор Дьяконов вновь письменно обратился к полицмейстеру Вальховскому:

По отношению командира 1-го Архангелогородского гарнизонного батальона причислены ко ввереному мне полубатальону в число сирот женского пола дочери в минувшем месяце умершего отставного унтер-офицера Михайла Коптякова Надежда, 6 лет и 6 месяцев, и Пелагея, 4 лет и 5 месяцев, находящиеся на воспитании у матери вдовы Матрены Матвеевой, проживающей в Соломбальском селении. О чем, оную полицию уведомляя, установленные билеты и пашпорта сирот их матери при сем препровождаю.

В отличие от мальчишек, состоявших в полубатальоне военных кантонистов до 17-18 лет, девчонки-сироты числились в нём лишь до 12 лет. Видимо, считалось, что они в этом возрасте уже достаточно большие, что бы зарабатывать себе на пропитание. Поэтому и снимались с довольствия. Именно об этом говорилось в ещё одной бумаге, адресованной полицмейстеру:

Состоявшие причисленными ко вверенному мне полубатальону сироты женского пола четыре человека, в прилагаемом списке поименованные, по достижению 12-летнего возраста исключены из полубатальона и в ведомстве оного более не состоят. О чем, полицию уведомляя и препровождая надлежащие виды об исключении оным сиротам, прошу отобрать прежние их билеты и доставить мне для уничтожения.

1. Александра Ануфриева, 12 лет, дочь отставного вдового боцмана Никифора Ануфриева, проживает в Соломбальском селении у означенного отца.
2. Авдотья Пономарева, 12 лет, дочь умершего таможенного досмотрщика Андрея Пономарева, проживает в Соломбальском селении у плотника Якова Шабалина.
3. Дарья Федорова, 12 лет, дочь умершего военно-рабочей роты № 5 рядового Ивана Федорова, проживает в Соломбальском селении у матери вдовы Февроньи Антоновой.
4. Анна Мергасова, 12 лет, дочь умершего отставного 7-го ластового экипажа рядового Прокла Мергасова, проживает в Соломбальском селении у матери вдовы Марии Алексеевой.

В заключение остаётся сказать, что к полубатальону кантонистов досрочно — сразу после рождения или на момент наступления сиротства — причислялись и мальчики, у которых один или оба родителя умирали. И довольствие на них выдавалось либо, как правило, матери (изредка живому отцу), либо приёмным родителям. Например, в том же 1844 году довольствие на двухмесячного Матвея Бугаева после смерти матери стали получать его приёмные родители — уволенный в бессрочный отпуск рядовой Кароль Канцлер (или Канслер) и его жена Пелагея.

Предыдущий пост - Соломбальские истории, собор и метрики