В одном из архивных дел Соломбальской полиции я нашёл сведения о численности населения Соломбалы по состоянию на 1841 год. Причём этот подсчёт был сделан на основании рапортов командиров расположенных в ней частей. Из содержащих в рапортах сведений можно узнать не только о числе офицеров и нижних чинов, но и количестве их жён и детей. И эти данные, точнее, количественное соотношение детей мужского и женского пола поначалу меня озадачило.

Так, в 9-ом рабочем экипаже на 739 нижних чинов приходилось 378 жён, 258 детей мужского и 295 женского пола. В 8-ом рабочем экипаже на 767 нижних чинов — 397 жён, 264 детей мужского и 327 женского пола. В 7-ом ластовом экипаже соответствующие цифры были такими: 466, 187, 86 и 134. В 3-ей арсенальной роте: 53, 32, 16 и 29. В инвалидной команде: 55, 38, 1 и 28. В инженерной команде: 15, 9, 3 и 5. В 5-ой полуроте 10-го рабочего экипажа: 67, 59, 18 и 27. В управлении кригс-комиссара: 8, 6, 6 и 10. В отдельной Беломорской роте пограничной стражи на 19 фельдфебелей и стражников приходилось 15 жён, 9 детей мужского и 11 женского пола. У 62 нижних чинов, служивших в обслуге полубатальона военных кантонистов, насчитывалось: 27, 15 и 17. А у проживавших в Соломбале 55 нижних чинов 1-го Архангелогородского гарнизонного батальона в данных значились 36 жён, один мальчик и 28 девочек. И эти примеры можно продолжить...

Таким образом, перевес, хотя и разный, но везде в пользу девочек. И лишь в управлении порта, в канцелярии главного командира порта и военного губернатора, в правлениях Северного округа корабельных лесов и военного суда было примерно поровну. Особняком стояли 10-й и 33-й флотские экипажи, в которых в силу специфики службы из 623 и 688 нижних чинов жён имели лишь 7 и 10 соответственно, а детей — одну и две дочки.

Недоумение по поводу, казалось бы, необъяснимого перевеса прошло, когда я ознакомился со вторым рапортом, подписанным командиром полубатальона военных кантонистов подполковником Ивановым. Он сообщал о количестве своих подопечных — о 786 наличных и 497 приписных кантонистах.

Здесь следует пояснить, что кантонистами в период правления Николая Первого в основном были малолетние и несовершеннолетние сыновья нижних воинских чинов. С 10-летнего возраста они в обязательном порядке зачислялись в одноимённые батальоны и полубатальоны, где в течение 8 лет наряду со школьным обучением их готовили к будущей военной службе унтер-офицерами, музыкантами, топографами, кондукторами, чертёжниками, аудиторами, писарями и мастеровыми.

Соломбальских кантонистов, надо полагать, обучали кораблестроительному мастерству — чтобы они заменили отцов, служивших, точнее, работавших в ластовом и рабочих экипажах Архангельского адмиралтейства. Впрочем, те из кантонистов, кто имел слух и соответствующие способности, обучались в музыкантской школе, также находившейся в Соломбале (с 1827 года).

В архивных документах я встречал упоминания о 5-летних соломбальских кантонистах. Видимо, с такого возраста и до 10 лет мальчишки считались «приписными», и лишь потом уже в полубатальоне становились «наличными» кантонистами. И поэтому в упомянутых рапортах мальчики старше 10 лет не включались в число детей мужского пола. Этим обстоятельством и объясняется озадачивший меня перевес.

Правда, если прибавить число наличных кантонистов (786) к суммарному количеству детей мужского пола, то получится значительный противоположный перевес. Но он легко объясним — в полубатальоны зачисляли не только местных, но и иногородних. Например, о том, что в располагавшийся в Кузнечихе полубатальон кантонистов были присланы из западных губерний России еврейские мальчишки и подростки, я сообщал ранее.

Безусловно, местные кантонисты были в более выгодном положении — как-никак родители жили рядом — в Соломбале. Более того, их пребывание в полубатальоне строго казарменным назвать нельзя. Об этом свидетельствуют документы той же соломбальской полиции о задержании нетрезвых 16-18-летних кантонистов. В соответствующих протоколах имеются их объяснения, например: «Пошли из казармы в Бардуковский питейный дом покурить сигары, там купили полштофа вина, по пути обратно в казарму нас задержали...»

В заключение вновь о подсчёте населения - суммарная, на основе сведений из рапортов, численность населения Соломбалы в 1841 году — 8559 человек. Но в их число не попали жившие в военном селении крестьяне, мещане Архангельска (но в нём числившиеся), иностранные и иногородние купцы и булочные мастера (например, тогда ещё не получивший российское подданство Яков Вишау и рижский купец Леопольд Варгенау, булочные мастера шведский подданный Карл Гейденрейх и мекленбургский Альберт Дервальд). Следовательно, в Соломбале проживало примерно столько же людей, как и в Архангельске (в 1840 году — 9,6 тысячи).

Что же касается кантонистов, то они перестали быть таковыми, когда в 1858 году одноимённые полубатальоны и батальоны были преобразованы в военные училища, формировавшиеся уже по другому принципу. Так как ещё в 1856-ом Александр Второй освободил детей нижних чинов (то есть солдатских сыновей) от обязательного причисления к военному ведомству. А вскоре — в 1862 году — были упразднены Архангельские адмиралтейство и военный порт, и соломбальские мальчишки стали забывать, что такое муштра и шагистика. Правда, ненадолго — 1 января 1874-го была введена всеобщая воинская повинность.

Предыдущий пост - Вдогонку за «летающим паромом»