Name: Статья по поводу...
Item: Статья по поводу...
Author: Anna

Главная » » Статья по поводу...

12:51

Статья по поводу...

Сегодня на сайте News29.ru появилось сообщение о задержании известного в прошлом политика и бизнесмена Дмитрия Таскаева. В этой связи ниже привожу статью, подготовленную мной для северодвинской газеты "Северный рабочий" и в ней же 16 декабря 2009 года напечатанную. Ибо речь в ней идет о деде Дмитрия Таскаева - Исааке Львовиче Гершензоне. А так как за прошедшее время у меня появились о нем новые сведения, то текст статьи буду прерывать дополнениями.

НЕСЛУЧАЙНАЯ ПРЕЕМСТВЕННОСТЬ

В опубликованной в "Северном рабочем" 16 октября 2004 года статье "Как бор спасли от вырубки, а прораба от ГУЛАГа" рассказывалось о судьбе главного инженера строительства В.А. Сапрыкина. В частности, о том, что его арест в 1937 году, скорее всего, стал следствием доноса, автором которого был житель поселка Судостроя.

Примечательно, что этот донос по сей день хранится в областном архиве и что там же мною недавно найден еще один подобного содержания документ, принадлежащий перу того же доносчика. В нем в связях с "врагами народа" обвинялся Исаак Львович Гершензон - первый руководитель комсомольской организации Судостроя. И хотя на момент написания доноса (июль 1937 года) Гершензон уже успел поработать в отделах снабжения и водного транспорта, акцент доносчиком был сделан на совершенные на прежней должности "преступления":

"Работая секретарем комитета комсомола Судостроя, Гершензон допустил засоренность организации, особенно актива, враждебно-чуждыми элементами. Вместо реагирования на сигналы комсомольцев, сообщавших о фактах вредительской деятельности, Гершензон не только не предпринимал мер, но сам вредительски пытался оттирать преданных комсомольцев от активной работы в комсомольской организации. Гершензон связался с врагом народа Долинским (ныне арестованным), который являлся близким другом врага народа Мануйленко, с которым Гершензон также имел связь. Гершензон, будучи в Харькове, бывал на квартире Долинского и затем, пользуясь своим положением, воздействовал на аппарат строительства с целью оказания материальной помощи Долинскому, который употребил полученные деньги на диверсионную деятельность..."

Эти же обвинения вскоре были озвучены автором доноса на заседании парткома Судостроя, в связи с чем было принято постановление: "Гершензона Исаака Львовича, рождения 1906 г., по социальному положению рабочего, члена ВКП(б) с 1929 г., партбилет № 0230813, члена парткома Архсудостроя, за связь с врагами народа, за засорение комсомольской организации враждебно-чуждым элементом из рядов ВКП(б) исключить".

Реалии того времени были таковы, что при наличии подобных обвинений после исключения из партии, как правило, следовали увольнение с работы и арест. Что и произошло.

Дополнение. Подтолкнуть написать слова "Что и произошло" меня побудило следующее обстоятельство - в протоколе заседания обкома ВКП(б), на котором утверждалось решение об исключении, напротив фамилии "Гершензон" карандашом написано "арестован". Кроме того, в документах парткома Судостроя он упоминался, как исключенный и арестованный. Однако Исаак Львович о факте ареста никогда не говорил, или, возможно, не хотел...
Впрочем, даже если ареста не было, представьте, легко ли было читать о себе в газете следующее:
"Длительное время пост секретаря комитета комсомола занимал вражеский ставленник Гершензон. Ближайшим его помощником был Либерман. Этот "активист" поддерживал связи с заграницей, умышленно разворовывал работу легкой кавалерии, что помешало комсомольцам своевременно вскрыть вредительство на отдельных участках. Совместно с этии вражескими ставленниками работали ныне изгнанные из комсомола Шаропат, Смолович, Хухлович и др..." (газета "Северный комсомолец", 18.09.1937)
"Собрание единодушно одобрило решение Пленума ЦК ВЛКСМ и наметило конкретные мероприятия по осуществлению их. Гершензон, Пак, Адалов, Терещенко-Яковлев и другие чужаки и разложенцы на этом собрании исключены из комсомола..." ("Северный комсомолец", 2.10.1937)

Трудно сказать, как сложилась бы дальнейшая судьба первого комсомольского вожака стройки, если бы не принятие в январе 1938 года пленумом ЦК ВКП(б) постановления "Об ошибках парторганизаций при исключении коммунистов из партии, о формально-бюрократическом отношении к аппеляциям исключенных из ВКП(б) и о мерах по устранению этих недостатков". Через несколько дней после его опубликования И.Л. Гершензон (как и бывший секретарь парткома Судостроя Н.И. Липман) был освовобожден из-под ареста, реабилитирован и восстановлен в партии. Причем, как говорилось в соответствующем документе, "без взысканий". И, конечно, он вернулся на прежнюю должность - заместителем начальника отдела водного транспорта. Но вскоре был избран секретарем парткома управления Строительства № 203 и Ягринлага. Впоследствии работал заведующим промышленным отделом обкома партии.

Дополнение. Как рассказал мне житель Северодвинска, хорошо знавший Исаака Львовича, его возвращение на прежнюю работу было не таким быстрым, как я написал - несмотря на реабилитацию, поначалу многие опасались брать на работу, поэтому сперва он смог устроиться лишь слесарем на лесозавод № 8 в Соломбале. И лишь потом вернулся на Судострой.
В газете "Сталинец" за 16.05.1938 г. сообщалось, что "председателем избирательной комиссии по 90 избирательному округу по выборам в Верховный Совет РСФСР избран Гершензон Исаак Львович - от добровольного спортивного общества "Строитель".
А 2 июня 1938 года та же газета писала: "...Как мы выполняем решения январского пленума ЦК партии? Мне кажется, что эти ошибки, допущенные раньше, мы в полной мере не исправили. Возьмите, например, Юдина, Гершензона. Они восстановлены в партии. Раньше они были активными во всем, а после того, как их восстановили, не видно никакой активности..." (Из выступления на общем партийном собрании завода № 402)

Что же касается того, кто писал доносы на Сапрыкина и Гершензона, то назвать его фамилию воздержусь. Скажу только: нельзя исключать, что этот 27-летний человек, имевший лишь начальное образование, действовал в силу карьерных соображений. Ибо ему после оклеветания Гершензона удалось стать секретарем комитета комсомола. Правда, совсем ненадолго - до упомянутого пленума ЦК ВКП(б), который предписал "строго наказать перестраховщиков и клеветников, старающихся выслужиться на исключениях из партии, старающихся перестраховаться при помощи репрессий". Когда на парткоме обсуждалось дело доносчика, докладчик сказал: "Он писал несоответствующее действительности, а мы его покрывали. Он пьянствовал, а мы его покрывали..." Однако последовавшее затем наказание назвать по той поре строгим нельзя - объявив выговор, клеветника лишь сняли с должности комсомольского секретаря.

Остается только догадываться, испытывал ли чувство вины доносчик и говорил ли что-либо в свое оправдание при неизбежных встречах с Гершензоном. Хотя, скорее всего, никакого общения между ними не было, так как вряд ли Исаак Львович считал возможным для себя после случившегося разговаривать со способным на подлость человеком.

Не имея точных архивных сведений, не могу сказать и о том, что этот доносчик был причастен к аресту в 1942 году группы инженерно-технических работников завода № 402. По крайней мере можно точно сказать, что аресты проводились не по какой-то спущенной сверху разнарядке (к такому-то числу репрессировать столько-то), а вследствие присланного из Молотовска доноса, в котором опять же содержалась клевета. Говоря об этом случае в 1943 году на городской партконференции, директор завода С.А. Боголюбов напомнил: "При аресте Левицкого была арестована большая группа. Продержали, а потом всех выпустили без всякого предъявления обвинений и одновременно всех восстановили в партии".

Здесь следует заметить, что дальнейшая судьба подвергшихся в 1942 году арестам была вполне благополучной. Например, как писал А. Бурлов в книге "А ты мне, улица родная...", Иван Венедиктович Левицкий, стал известным в городе человеком, работал начальником планово-экономического отдела, главным строителем крейсеров и подводных кораблей, избирался председателем завкома, депутатом горсовета.

Нельзя не сказать и о следующем: как это не покажется парадоксальным, но к проведению незаконных арестов была причастна и будущая жертва репрессий - сам Сергей Александрович Боголюбов. Причем дело дошло до того, что 7 июля 1944 года бюро горкома ВКП(б) было вынуждено принять постановление, в котором говорилось:

"Отметить, что директор завода № 402 тов. Боголюбов 28 июня 1944 года незаконно подверг аресту работницу отдела найма и увольнения завода тов. Корельскую и тем самым допустил превышение данных ему прав как директора завода.

Бюро ГК ВКП(б) постановило:
1. Осудить действия директора завода тов. Боголюбова, выразившиеся в незаконном аресте работницы тов. Корельской.
2. Предупредить тов. Боголюбова, что за допущенные впредь подобные превышения данных ему прав он будет привлечен к строгой партийной и государственной ответственности".

В заключение, возвращаясь в довоенное время, скажу, что встречающиеся в некоторых публикациях утверждения о полном разгроме в период репрессий 1937-1938 годов руководящего звена Судостроя и его парторганизации далеки от истины. Говорю так, ибо из сохранившейся "Книги учета членов и кандидатов в члены ВКП(б) Архсудостроя", начатой в июле 1936 года и оконченной в 1938 году при переходе стройки в ведение НКВД, видно, что из 241 человека (а это в основном руководители разных уровней) были исключены из партии и арестованы 16 человек, в том числе И.Т. Кирилкин. Однако примерно треть из них уже в 1938 году подобно И.Л. Гершензону были реабилитированы и восстановлены в партии.

Безусловно, судьба большинства остальных сложилась трагично, и нет оправдания тем, кто был причастен к примененным к ним репрессиям. Но вместе с тем нельзя оправдывать и поведение тех, кто, не утруждая себя архивными поисками, спекулирует на событиях прошлого. Так как их действия, пожалуй, в чем-то схожи с поступками упомянутого выше клеветника, писавшего в доносах далекое от правды. Поэтому приходится констатировать, что всегда находятся люди, которые, сообразуя свои действия с направлением дующего в данное время ветра, пытаются выставить себя в образе разоблачителя. И неважно разоблачителя кого и чего - человека или прошлого. В этом и прослеживается неслучайная преемственность.

В заключение, еще одно дополнение. Покойный Евгений Иванович Овсянкин при разговоре о Гершензоне привел следующий факт. В последние годы жизни Исаак Львович жил в одном из домов на набережной Архангельска, и совсем недалеко от него - также на набережной жил бывший личный секретарь первого директора Судостроя Кирилкина. Затем этот человек работал в управлении Строительства № 203 и Ягринлага. То есть несколько лет они работали вместе. Однако, часто встречаясь на набережной, не здоровались. Точнее, не здоровался Исаак Львович, так как упомянутый человек, имевший в 1937 году большие возможности и фамилию которого я воздержусь назвать, никак ему не помог, никак не заступился в трудные для Исаака Львовича дни.

Первый секретарь комсомольской организации