Как это часто бывает — случайно — в поисках информации, я на днях по ссылке зашёл на печального содержания портал, где ознакомился с постом Владимира Станулевича РВИО предложило чтить палачей на могиле их жертв?, с которым я во многом согласен. Поэтому ниже частично процитирую содержание поста и заимствую фотоснимки. Но сначала сделанный мной в 2012 году снимок памятника, о котором дальше пойдёт речь:

Владимир Станулевич сообщил, что на Кегострове в период интервенции действовали два лагеря:

Первый — больничного отделения губернской тюрьмы, где содержались архангелогородцы, выступавшие против белых и интервентов, заболевшие в условиях скученности в камерах. Тюрьма была переполнена, судопроизводство велось по законам Российской империи, а доказательная база и качественное следствие отсутствовало. С целью «разгрузки» от заключенных был создан концентрационный лагерь на острове Мудьюг, где смертность была настолько высока, что его прозвали «лагерем смерти».

Второй кегостровский лагерь — для военнопленных красноармейцев. Летом 1919 года англичане провели наступление на Северной Двине и железнодорожном фронте. В итоге разгрома красных частей были захвачены тысячи бойцов и командиров. Большинство их после проверки в кегостровском лагере включали в состав белых частей и отправляли на фронт. Но до этого контрразведчики выявляли большевиков, комиссаров, сторонников советской власти, без суда убивали их и тут же хоронили. Точных цифр не найти, «концы прятались в воду» — по оценкам, из числа заключенных двух лагерей погибли и были похоронены сотни человек. Людей, которых объединила борьба с оккупантами, их пособниками — белыми и смерть.

Далее автор сообщает, что после бегства белых и англо-американских интервентов на месте захоронения был установлен памятник, на котором было написано: «Здесь похоронены борцы, погибшие в борьбе за освобождение Севера от иностранных интервентов и белогвардейцев в 1918—1920 гг.» И что "в 2019 году архангельское отделение РВИО и депутат архангельского горсовета от Кегострова Дмитрий Акишев решили, что памятник надо обновить. И ладно бы отремонтировали, но решили обновить и его смысл — в духе «нового мышления». На памятник прикрепили еще одну табличку — «Всем погибшим во время Гражданской войны на Русском Севере 1918−1920 года».

На что Владимир Станулевич отреагировал так:

Согласно христианским заповедям захоронения красных, белых и интервентов подлежат уходу и уважению. Но уважение также требует, как в случае с Кегостровом, разделять палачей и их жертв, где поминать, например, погибших при отступлении в феврале 1920 года чинов белой контрразведки на могиле замученных ими красных — значит не чтить захоронение и не уважать погребенных.

Отвлекаясь от цитирования поста, замечу, что мне приходилось слышать и читать об ещё большем неуважении к погибшим в кегостровских лагерях — есть «историки», утверждающие, что этих лагерей и в помине не было, а жертвы белого террора — это вообще выдумка советской пропаганды. В этой связи привожу текст воспоминаний, опубликованных 5 июля 1925 года в газете «Волна»:

В конце мая 1919 года меня и нескольких товарищей, признанных «здоровыми», т.к. мы еще могли ходить, из губернской тюрьмы отправили на Кегостров в качестве «санитаров» для ухода за больными, привозимыми с о. Мудьюг. Эти несчастные, изнуренные непосильным, бесцельным трудом и истомленные голодом, болели цингой и тифом. Три огромные помещения, где раньше жили служащие лесозаводов, были превращены в лазареты-морилки. В них устроены были сплошные нары, где бок о бок лежали сотни мудьюжан, редкий из них мог двигаться, почти у всех гнили ноги и зубы; воздух в помещении был невозможный, теснота невероятная. Нары — в два этажа, причем с верхних нар на нижние валился сор, текла вода, подаваемая для полоскания зубов и питья и проливаемая больными, а также моча в беспамятстве лежащих больных.

Цинготные и тифозные умирали каждую ночь от 3 до 8 человек и трупы их лежали с 8 часов вечера до 8 часов утра, т.к. на это время все помещения запирались на замок и никто из них не выходил и не входил. Рядом лежащие люди не могли сдвинуть или оттащить мертвецов с нар и проводили ночь вместе с покойниками.

Каждую ночь назначался один дежурный «из санитаров», такой же арестованный, на обязанности которого лежало подавать воду и «утку» больным, а также исполнять их просьбы, а утром дежурный докладывал старшему надзирателю, сколько за ночь «загнулось» мудьюжан.

На «Кошке" надзирателем был некто Комарников, «не совсем скотина», как говорили про него арестованные, т.е. из худых не самый худший. И этот Комарников на вопрос, сколько загнулось, когда получал ответ, что 3 или 4, говорил — «пустяки», а если умирало в ночь 7 или 8 человек, восклицал: «Это хорошо!»

Умерших заколачивали в ящики. Но некоторые больные поправлялись и тогда их отправляли в тюрьму, а потом расстреливали, как это было с т.т. Валявкиным, Молотовым, матросами Туминским, Даниленко, Ивановым и многими другими, фамилии которых не упомню. Сначала вылечат, а потом убьют.

Нередко приезжал прокурор, который снимал допросы с полуживых людей и записывал их показания, не снимая перчаток и брезгливо морщась. Не один раз приезжали английские офицеры и доктора и снимали фотографии цинготных больных, вернее — почерневших ног, т.к. снимались одни ноги. «Культурные» иностранцы на снимках запечатлели свои подвиги над большевиками.

Сколько на Кегострове умерло замученных белобандитами страдальцев, — едва ли кому известно, но не одна сотня. В одну могилу иногда валили до 10 человек, и на могилы никаких знаков не ставилось.

Кошмарное пребывание на Кегострове не забудется никогда.

Повторяю, эти воспоминания были опубликованы в 1925 году, то есть спустя пять лет после окончания Гражданской войны и интервенции на Севере, и писать неправду или в угоду идеологии утрировать факты не было смысла — многочисленные очевидцы тех событий уличили бы во лжи.

А привёл я эту газетную публикацию, чтобы вновь вернуться к посту Владимира Станулевича и процитировать ещё два абзаца:

Для того чтобы выяснить, что произошло — неделикатность со стороны РВИО и депутата горсовета или сознательное смешение палачей и жертв — я связался с депутатом Д. Акишевым. Оказалось, что «красноармейцы свергли законную власть Временного правительства», а интервенты — «союзники, пришедшие на помощь России в марте 1918 года, высадившись в Мурманске», и что не факт, что под памятником кости именно красных.

Отдавая должное интересу к истории, который депутат проявляет, издавая краеведческие книги, надо признать, что знаний в этом вопросе Дмитрию Анатольевичу не хватило. Последней законной властью на весну 1918 года был свергнутый в феврале 1917 года Император Всероссийский Николай Второй. Все власти после этого были уже революционными — без различия: либералы, эсеры или большевики стояли во главе. Англичане высаживались в марте 1918 года по приглашению Мурманского совета, то есть советской власти, которую они летом в Мурманске и Архангельске свергли. Союзные отношения у Англии были с Российской Империей, а не советской властью, к которой якобы на помощь пришли англичане. Напоминать Д. Акишеву, что красные, вопреки их мечтам о мировом Интернационале, сохранили целостность России под именем РСФСР, и что принадлежность костей подтверждают занимавшиеся перезахоронением пожарные, не имело смысла.

Далее последовали слова, что, мол, ладно, депутат мог обо всём этом и не знать, однако:

...РВИО — федеральная структура, созданная как раз для патриотического воспитания. Возглавляемое в Архангельской области ректором Института открытого образования Сергеем Ковалевым отделение РВИО должно было отделить жертв от палачей, но не сделало этого. Что тогда удивляться предложению телеведущего Д. Киселева поставить памятник служившему Гитлеру атаману П. Краснову или предложению директора по науке «Ельцин-центра» Н. Соколова реабилитировать генерала А. Власова и РОА. Сергею Михайловичу необходимо разобраться с жертвами и палачами и как ректору, раз учителя всей Архангельской области проходят в его институте переподготовку.

Сочетание слов «Ельцин», «Власов» и «РОА» на первый взгляд кому-то может показаться несовместимым. Но они были совместимы, и ещё как! — Помню, как в дни избирательной президентской кампании 1996 года, когда подконтрольное Ельцину телевидение (все каналы, в том числе и архангельский) делало всё возможное и, игнорируя букву закона о выборах, невозможное для его переизбрания, на телеэкраны вытаскивали всех, кто был способен (понятно, не бесплатно) агитировать — от ныне потерявшей (как использованный ресурс) расположение властей Аллы Пугачёвой и вплоть до бывшего бойца армии Власова. Конечно, для того, чтобы подельники второго и прочие бандеровцы единогласно проголосовали за «непросыхавшего». И обиженный Советской властью (как-никак после войны сидел) власовец, как мог, восхвалял Ельцина и пугал его соперником — мол, если выберете Зюганова, то страна превратится в ГУЛАГ. Правда, агитировал он лишь несколько дней, ибо до кого-то из выборного штаба Ельцина, видимо, всё-таки дошло, что это уже перебор. Так как власовец заявил, что он, генерал Власов и РОА воевали «за освобождение России от большевизма», за что «теперь борется и Ельцин». И при этом перевирал историю Великой Отечественной войны так, что сейчас попал бы как минимум в иноагенты.

Повторяю, это было в 1996 году, а процитированный пост Владимира Станулевича был размещён на портале в 2020 году. И не то что за 28 лет, а лишь за четыре года (в основном, с началом СВО) многие и многие поспешили переобуться и из апологетов «нового мышления» превратиться в записных патриотов. В том числе местные власти — ведь было время, когда нынешнего английского короля губернатор Ефремов сопровождал при возложении венка на кладбище интервентов в Архангельске. А при губернаторе Орлове по случаю прихода американского круизного судна перекрывали улицы и столетнюю годовщину начала интервенции фактически замолчали. Теперь же — весной этого года — Цыбульский возил Жогу (доверенное лицо Путина) на Мудьюг, чтобы почтить память интервентами замученных. И дело вовсе не в фамилиях губернаторов, а в том, что коллективный Запад, как и в 1918-1920 годах (да и как в Крымскую войну), вновь стал противником. А коль ветер подул в другую сторону, туда же повернулся и местный депутатско-чиновничий политикум, по составу единороссовский.

Что же касается вышеупомянутых единороссов, то они теперь «выражают наше мнение» в общественном совете Архангельска — в качестве его члена и председателя. Последний продолжает председательствовать и в местном отделении Российского военно-исторического общества, которое, если судить по публикациям сайта РВИО, не прочь примазаться к несомненным заслугам АНО «Победа» (Сухановский, Слободянюк и их сотоварищи) в деле создания мемориального комплекса «Юрьевский рубеж» и возрождения мемориала на месте Мудьюжского концлагеря.

А тем временем новая табличка всё там же — на кегостровском памятнике. А значит, всё ещё призывает чтить память палачей-вертухаев типа Комарникова, который радовался большому количеству за сутки умерших. Продолжает, возможно, по той причине, что сильны надежды, что на смену лозунгам о патриотизме вновь придут рассуждения о «новом мышлении», а временно «недружественные» страны опять хотя бы на словах станут «дружественными». И снова появится возможность скататься на вожделенный Запад за казённый счёт «по обмену опытом»...

Продолжение темы — скорее всего, завтра.

Предыдущий пост - Пожар, ещё пожар...