Вчера я отмечал, что книга С.Ф. Огородникова «История Архангельского порта» была издана в 1875 году, а фотография, на которой запечатлены наплавной мост в Соломбалу, бывший губернаторский дом и частично защитный вал, была сделана в 1883-ом.

То есть спустя два года после наводнения 1881-го — видимо, самого мощного в истории Архангельска, когда вал, возведённый по приказу военного губернатора Глазенапа помог Соломбале выстоять. Таким образом, утверждение Огородникова об этом сооружении — «служит поныне хорошею защитою для Банного острова от ледохода» — оказалось справедливым и через 6 лет после появления книги.

Что же касается упомянутого наводнения, то о нём я сообщал в газетной публикации «Весенняя трагедия», напечатанной в «Правде Севера» 20 апреля 2000 года. Чтобы напомнить её содержание тогда читавшим и ознакомить с ним тот номер газеты не видевшим, не отправляя посетителей сайта по ссылке, ниже полностью воспроизвожу текст:

Весна 1881 года в Архангельской губернии выдалась на редкость затяжной и холодной. Кратковременные повышения температуры чередовались с длительными возвратами хотя и несильных, но всё же непривычных для этого времени морозов. Лишь в середине апреля (а по новому стилю в его конце) в верховьях Северной Двины резко потеплело и на её притоках сразу же начались подвижки льда.

Повсеместно сопровождавшийся незначительными подъёмами воды ледоход развивался медленно и только во второй половине дня 26 апреля (8 мая) подошёл к Архангельску. Его появление было и ожидаемо — проходили все сроки, и неожиданно — вследствие продолжавшихся в районе города холодов первые полыньи на реке образовались лишь накануне — 25 числа.

Заполнившие в воскресный день набережную архангелогородцы стали свидетелями того, как в 16 часов 30 минут напиравшие массы льда разрушили ещё утром использовавшуюся зимнюю переправу в Кегостров. Голова ледохода благополучно миновала город, и казалось, что на этот раз весенняя стихия не принесёт сколько-нибудь существенных проблем как жителям ежегодно подтопляемой Соломбалы, так и разделявшим их судьбу крестьянам пригородных островных деревень.

Придерживавшиеся такой точки зрения и быстро утратившие интерес к происходившему горожане вскоре покинули набережную, и лишь жившие на ней и случайно оказавшиеся на берегу вечером с изумлением узнали, что дальнейшие события стали развиваться совсем по другому сценарию.

В девятом часу дувший весь день северный ветер усилился, пошёл снег, движение ледохода замедлилось, и в начале десятого он остановился, причём затор образовался напротив города.

Проснувшиеся в понедельник, 27 апреля, архангелогродцы были поражены увиденным: покрытый снегом город, трёхградусный мороз и ледяные массы, наглухо забившие русло Двины и поднявшиеся почти вровень с высоким городским берегом.

Жителям же более низменной южной части города (примерно, начиная с нынешней ул. «Правды») было уже не до удивления — вода не только залила улицы и дворы, но и проникла в квартиры первых этажей домов. При этом она постоянно прибывала: в 7 часов утра её уровень составил 5 м 75 см, в 13 часов - 6 м 01 см, в 21 час - 6 м 26 см над ординаром.

Глазам вновь поспешивших на набережную горожан предстала приводившая в ужас картина: бескрайняя, торосистая, скованная морозом ледяная равнина, покрытая снегом, с чернеющими из неё крышами кегостровских домов.

На следующий день подъём воды продолжался — в 13 часов её уровень достиг отметки 6 м 75 см. Всё увеличивавшаяся масса воды, сдерживаемой мощнейшим, простиравшимся от городского берега через острова и Никольский рукав вплоть до Рикасихи затором, искала выход. Она попыталась обойти город с востока через Мхи, однако подхваченные потоками и оказавшиеся на мелководье льдины вскоре и там создали непреодолимые для неё преграды. Вследствие этого началось подтопление центральной части Архангельска со стороны Обводного канала.

Вышедшая 29 апреля газета «Архангельские губернские ведомости», рассказывая о постигшем город несчастье, в частности, писала: «В данных условиях невольно напрашивается вопрос: что-то будет с нашею Соломбалою, расположенной на более низком сравнительно с городом уровне. В настоящее время возвышение воды там измеряется 8 только футами (2 м 40 см. — Прим. М.Л.), но это при заторе льда против города, а когда эта преграда разрушится и вся накопившаяся масса воды и льда пойдёт естественным путем, то за жителей Соломбальской части Архангельска становится страшно. Что же касается заречных деревень, то, по слухам, положение там и сейчас ужасное...»

Да, действительно, положение в Вознесенской, Заостровской, Лисестровской и отчасти Княжестровской волостях было катастрофическим. Одноэтажные дома оказались полностью затопленными, у стоявших в низких местах двухэтажных вода доходила до крыш, а у находившихся повыше она достигала середины оконных рам вторых этажей.

По мере подъёма воды крестьяне сначала загоняли скот в комнаты, затем поднимали его на вторые этажи, а в одноэтажных домах — на чердаки и крыши. Когда же и там становилось небезопасно, скот буквально на руках вытаскивали через окна, грузили в карбасы о отвозили в неподвластные стихии деревни.

К чести крестьян, живших там, надо сказать, что они не остались безучастными наблюдателями, а, напротив — помогали спасать скот, приняли и обогрели семьи пострадавших.

Тем же, кто не пожелал покинуть дом, имущество и уцелевший скот, пришлось на чердаках и крышах провести четверо суток в самых нетерпимых условиях: сильный ветер, периодически шедший снег, ночные холода (до 4-5 градусов мороза), невозможность ни обсушиться, ни согреться, ни приготовить пищу. Но самое страшное ждало их ещё впереди...

В ночь на 1 (13) мая затор наконец-то прорвало и копившая все эти дни энергию вода, увлекая за собой зажатые льдинами дома, амбары, бани и другие постройки, устремилась напрямик через острова к морю. Именно поэтому находившиеся немного в стороне от ледяной лавины Соломбала и Соломбальская волость (Первая, Вторая, Третья и Повракульская деревни) практически не пострадали. Хотя и были почти полностью затоплены, но ущерб считался минимальным. По крайней мере, таковым он представлялся соломбальцам по сравнению с теми разрушительными последствиями, которые ещё накануне казались неизбежными, когда они со страхом поглядывали на возведённую природой на подступах к их острову плотину.

Однако в отношении заречных деревень самые мрачные предположения оправдались. В Лисестровской волости было унесено в море 37, сдвинуто с места и повреждено 24 дома, в Заостровской — соответственно — 26 и 11, в Вознесенской — 14 и 36.

В последней волости недосчитались хлебного общественного магазина (склада) с 1250 пудами ржаной муки, в Нижнерыболовской деревне — общественного магазина с 138 пудами ячменя. В Заостровье оказались испорченными хранившиеся в общественном магазине 1486 пудов ржаной муки и 92 пуда ячменя. Кроме того, крестьяне лишились 128 амбаров с семенным зерном и 47 голов скота.

Трудно в это поверить, но по официальным данным, никто из островитян не погиб. Зато суммарный ущерб составил огромную цифру — 138 449 рублей. Большая её часть пришлась на три упомянутые волости, другие же — Княжестровская, Лявленская (Юрасская и Варавинская деревни) и Соломбальская — понесли несравнимо меньший убыток: около 5 тысяч рублей.

Такая же пропорция выявилась и при подсчёте пострадавших крестьянских построек. В сумме их оказалось: 81 мельница, 15 кузниц, 1165 мелких строений (бань, овинов) — унесёнными, 45 мельниц, 252 амбара, 888 мелких строений — сдвинутыми с места, поврежденными или разрушенными. Всего стихия в той или иной мере затронула 80 деревень с населением 5257 человек.

Конечно же, досталось и Архангельску: были повреждены перила на набережной, унесены деревянные тротуары, заборы, частично лавки с товарами с рыночной площади, провалился подмытый водой пол Благовещенской церкви, затоплены погреба, многие горожане лишились запасов дров... В итоге ущерб составил 29 тысяч рублей, Кроме того, в течение двух недель к городу по суше невозможно было добраться — почтовая дорога от Смольного Буяна до Жаровихи оказалась размытой и загроможденной оставшимися после наводнения льдинами.

Однако эти затруднения и ущерб не шли ни в какое сравнение с горем пригородных крестьян. Они, оказавшиеся без своих домов, лишившиеся продуктов, семян для посева, частично семян и имущества, нуждались в незамедлительной помощи. В этой связи, испрашивая разрешение израсходовать на оказание помощи тысячу рублей, губернатор Модест Маврикиевич Кониар, телеграфировал о случившемся в столицу. Разрешение последовало, и на эти деньги были закуплены и розданы крестьянам 200 пудов печеного хлеба.

484 рубля выделило пострадавшим местное управление Общества Красного Креста, 100 рублей пожертвовало товарищество пиво-медоваренного завода Дурдина (Петербург), 202 рубля было выручено от благотворительного концерта, данного Елизаветой Модестовной Кониар.

Безусловно, этих денег оказалось недостаточно, и поэтому губернатор, разрешив беспошлинный отпуск строительного леса, неоднократно ходатайствовал о выделении правительственной помощи. Однако столице было не до бед архангельских крестьян — она всё ещё жила под впечатлением от совершенного 1 марта убийства Александра II. Процесс над народовольцами, восшествие на престол нового императора, перетряски кабинета министров и связанные с ними дворцовые интриги — вот что в первую очередь волновало Петербург.

Вскоре перетряска коснулась и Архангельска. Модест Кониар был переведён на другое место, новый же губернатор — Николай Баранов — прибыл лишь в середине сентября. Именно в те дни вышеупомянутая газета, посвятившая пространную статью последствиям весеннего разгула стихии, писала, что «улицы Архангельска вновь наводнены — на этот раз нищими. Их как никогда много, они толпами бродят по городу, стоят на каждом углу и, прося на пропитание, ежедневно стучатся в двери...»

В заключение повтрю, что защитный вал помог Соломбале выстоять и её жителям не понести большие убытки. Однако само сооружение пострадало — значительно размыло среднюю часть вала (в районе, где десятилетия спустя появилась насыпь Кузнечевского моста) и никто не взялся или приказал его восстанавливать. Так как к тому времени уже прошло почти двадцать лет после упразднения Архангельских адмиралтейства и порта и ликвидации должности военного губернатора. То есть не о чём и некому уже было беспокоиться...

Предыдущий пост - Вал Глазенапа