Утром 5 июня 1923 года в Архангельск за экспортными пиломатериалами прибыл германский пароход «Меркур». Погрузочные работы, сразу после его швартовки начавшиеся, неожиданно и без всяких объяснений прекратились. А вечером на судно с причала лесозавода поднялись сотрудники местного отделения ГПУ. В ответ на протесты капитана Давидсона чекисты объявили, что судно задержано.

Лишь после этого последовало объяснение случившемуся: Администрация Архангельского торгового порта опознала в «Меркуре» ранее приписанный к Архангельску пароход «Петр Берг», национализированный в 1918-ом, но через год уведённый интервентами за границу. И сразу подала иск в губернский суд, приведя в качестве доказательства дореволюционные и свежие фотоснимки судна, его чертежи, а так же тот факт, что, несмотря на смену названия на борту, надписи внутри парохода и часть судовых документов были на русском языке.

Кроме того, был предоставлен список всех судов, уведенных в 1918-1920 годах, то есть в период интервенции фактически похищенных. С этим списком уже давно было ознакомлено правительство Германии, причём в ноте подчёркивалось, что «на основании статьи 60 Гражданского Кодекса государственное учреждение может требовать от всякого приобретателя свое имущество независимо от того какими судьбами оно попало к нему» и что «на основании статей 10 и 11 инструкции по применению постановления ВЦИК и Совнаркома СССР от 12 апреля 1923 года иностранные фирмы на территории РСФСР подчинены всем действующим узаконениям и отвечают всем своим имуществом». Таким образом, Германия (как, впрочем и другие страны Запада) заблаговременно и официально были уведомлены о том, что любое судно из этого списка, прибывшее в советский порт, будет задержано и возвращено прежнему владельцу — государству.

Архангельский губернский суд спешно рассмотрел иск и, руководствуясь указанными документами и приняв во внимание предоставленные доказательства, постановил:

Пароход «Меркур», как незаконно приобретенный гр. Шмидтом, изъять из владения последнего, признать пароход собственностью РСФСР как национализированный в силу декрета от 26 января 1918 года «О национализации судов торгового флота» и передать его в распоряжение НКПС в лице Архангельского Торгового Порта, взыскать с Шмидта судебные пошлины 5376 руб. 54 коп. золотом и гербового сбора 3690 руб. золотом.

На следующий день после вынесения приговора на пароходе был спущен немецкий флаг и вместо него поднят красный советский. Что, понятно, не могло не вызвать ответную реакцию проигравшей стороны, которая подала кассационную жалобу в Верховный Суд РСФСР с просьбой отменить решение Архангельского губернского суда и передать весь материал по спорному делу в Наркомат иностранных дел СССР для урегулирования вопроса в порядке международных отношений. В жалобе также указывалось, что «дело было принято Архангельским губернским судом неправильно и с нарушением основных начал международного права и что ссылка суда на упомянутую «Инструкцию» неосновательна, так как судно под германским флагом представляет часть другого государства».

Реакция одной жалобой не ограничилась — вскоре в Архангельск прибыли представители консульства Германии в Петрограде. Об этом сообщила губернская газета «Волна», сотрудник которой побеседовал с немецкими гостями. А те, дипломатически вежливо не озвучив причину приезда, лишь поделились своими впечатлениями о посещении Архангельска. Но всё же сказали, что Германия «с охотой придет на помощь хозяйственному строительству России». Тем самым намекнув, что сказанное произойдёт, если спорный вопрос разрешится нужным для германской стороны исходом. Однако в Архангельске притворных слов о «бескорыстной помощи русскому народу» от западных «друзей» совсем недавно — в период интервенции — уже наслышались и хорошо помнили, что в действительности за ними скрывалось. Поэтому губернские власти столь же дипломатически ответили, что не имеют права оказывать давление на суд.

В начале сентября Кассационная коллегия Верховного Суда РСФСР детально рассмотрела жалобу, поданную капитаном судна парохода «Меркур» К. Давидсоном — доверенным лицом германского судовладельца Шмидта. При рассмотрении было принято во внимание, что «отсутствие договорного соглашения на этот предмет между с одной стороны — РСФСР и СССР, с другой — Германией вполне опровергает утверждение кассатора о нарушении Архангельским губернским судом международного права».

Поэтому в решении Кассационной коллегии отмечалось:

«То обстоятельство, что являющийся предметом спора, принадлежащий частному лицу пароход прибыл под германским флагом, не выводит спора из сферы частно-правовых международных отношений и не превращает его в межгосударственный публичный правовой спор. Что же касается ссылки кассатора на неправильное толкование и применение Архангельским губернским судом декрета о национализации, то Коллегия, ссылаясь по этому вопросу на теорию, главным образом, Савиньи — родоначальника теории германской школы о международном действии местных законов, считает применение Архангельским губернским судом местных территориальных законов правильным, как соответствующее духу советского законодательства и в то же время не противоречащее теории международного частного права. Согласно декрета о национализации от 26 января 1918 года, суда бывшего русского торгового флота, где бы они не находились в момент издания декрета, приведенного в действие по телеграфу, сделались общенациональной неделимой собственностью Советской Республики».

На основании вышеизложенного Кассационная коллегия Верховного Суда РСФСР оставила жалобу Шмидта без последствий, то есть отклонила её. Но одну одну небольшую уступку германской стороне всё же сделала — отменила решение Архангельского губернского суда в части взыскания судебных пошлин и издержек. Что суть вынесенного в Архангельске приговора не меняло — поднятый на пароходе советский флаг спускать не пришлось.

Таким образом, украденное и перепроданное интервентами судно, как теперь принято говорить, вернулось в родную гавань. И не только оно — вскоре газета «Волна» сообщила о возвращении ещё одного числившегося в упомянутом списке судна — на этот раз из Англии и добровольно. Место нахождения этого судна, несмотря на опять же смену названия, было установлено соответствующими органами.

Всё это даёт повод констатировать: несмотря на связанные с НЭПом послабления внутри страны, советские дипломатия и силовые органы, как и в годы Гражданской войны, действовали наступательно и не давали ни одного повода усомниться в способности молодого государства отстоять свои права и интересы.

P.S. В той же газете встретилась ещё одна заметка на эту тему - в ней сообщалось, что через суд удалось вернуть в СССР ещё несколько похищенных англо-американскими интервентами пароходов:

Предыдущий пост - Максим Горемыка и самолёт