В сообщении Соломбала при Миницком, в частности, говорилось, что в 1826 году военный губернатор разрешил купцу Ерюхину открыть гостиницу в доме жены комиссара Кашина. Когда я писал об этом, то вовсе не надеялся, что когда-нибудь узнаю, как выглядел этот дом. Однако архивные находки часто бывают неожиданными: ищешь одно, а находишь — другое. И этим «другим» недавно оказался выполненный в 1828 году архитектором Соломбалы Фёдором Уткиным чертёж данного здания:

Судя по сопроводительной переписке, дом был далеко не новым — постройки 1780-х годов. Поэтому владельцы решили его капитально реконструировать: вместо одноэтажного сделать двухэтажным. Для чего, используя домкраты, поднять имевшийся сруб на городки, а затем под него подвести новый. То есть «сделать подводку». И ещё надстроить мезонин.

Военный губернатор Степан Миницкий соответствующее прошение удовлетворил, но предписал при этом:

...Наружные стены обшить тесом и выкрасить одной из Высочайше опробованных с воротами и заборами одинаковою краскою, крыши крыть без скалы, двора не крыть досками и неназначенных на плане служб не пристраивать, при том обязывается вышеписанного комиссара Кашина жена Устина Алексеева или кому сей дом поступит во владение, противу дома и места, ей принадлежащего, мостовые и мосточьки сделать, как повелено будет. Также буде потребуется канал, то и оной противу своего места вырыть и содержать в надлежащей исправности и от постройки и починки оных ни под каким предлогом не уклоняться, буде же отзовется и полиция произведет какое-либо исправление дороги и прочего, то оное должно должно быть на счет домохозяинов.

Поясняя процитированное, скажу, что ранее — в 1700-х годах — соломбальцы вследствие доступности и дешевизны лесоматериалов «дворы крыли досками», то есть значительные площади их участков укрывались дощатыми навесами на стойках — дабы не засыпало снегом. Однако при частых в то время пожарах пламя стремительно распространялось по этим сооружениям. Поэтому с начала 1800-х «дворы крыть досками» запрещалось.

Теперь о месте, где находился этот дом. Как видно на чертеже, он стоял на Никольском проспекте и был угловым. Я пока не нашёл составленный Уткиным генеральный план Соломбалы и поэтому, где находился 30-й квартал, могу только предполагать. Поэтому скажу, что дом жены комиссара Кашина, скорее всего, стоял на пересечении двух проспектов — Никольского и Третьего (ныне улицы Челюскинцев). Место было тогда бойкое — лишь в одном квартале от Гавани. И угловой дом был весьма подходящим для размещения в нём гостиницы. Собственно говоря, для дальнейшей сдачи под неё Кашины и затеяли реконструкцию дома.

На известных и ранее мной приведённых фотоснимках старой Соломбалы стоявший на указанном месте дом А, к сожалению, не запечатлён (не попал в объектив):

На плане 1920-х и фрагменте немецкого аэрофотоснимка 1942 года дом А отметил, но условно, так как на его месте уже стоял другой — с угловым эркером, постройки конца 1800-х годов. Он виден вдали — по линии столбов:

Косвенным доказательством в пользу того, что на данном месте стоял дом Кашиных, служит тот факт, что забор и особенно ворота у соседних выглядят примерно так же, как и на чертеже архитектора Уткина:

Получается, что и спустя полвека после отъезда Уткина и Миницкого в Соломбале придерживались ими разработанного и утверждённого проекта этих малых архитектурных форм — если заборы и ворота к таковым можно отнести.

P.S. «Примерил» другой вариант местоположения дома Кашиных — угол Никольского и Второго (Маяковского), там, где стояла парикмахерская (кто помнит). Но подобной ширины дом (плюс длинный забор) туда бы не влез — второй с угла дом стоял бы вплотную. Поэтому вся надежда на обнаружение генерального плана...

Предыдущий пост - Соломбальские истории, дела школьные